- Кончи для меня, - вдруг сказал Баки, всё резче и сбивчивее трахая Стива. - Кончи для меня ещё раз, без рук, - прошептал он, судорожно выдыхая, сам толком не понимая, что говорит. Стив съехал ладонями выше, выискивая максимально приятное положение. Провёл по потному твёрдому животу к груди, остановил пальцы рядом с ключицами, приласкал уродливый шрам рядом с вживленным железом. Навис еще ниже и заскулил.
- Сильнее, Баки, - попросил он в ответ, склоняясь к уху. - Давай… Да-да-да… - он сам начал подаваться на движения и вдруг вздрогнул, разгибаясь пружиной, испытывая мучительный выкручивающий сухой оргазм, его член дрожал, на щели медленно набухла капля, вязко упала на живот Баки, показалась ещё одна. Стив только хрипло стонал и трясся, а потом снова лёг сверху, придавливая весом, и это было последнее, что запомнил Баки - сжимающееся нутро, жаркие объятия, тяжесть горячего дрожащего тела и запалённое дыхание на ухо, вышёптывающее его имя десятки раз.
Он сам кончил так, как мечтал об этом весь вечер - внутрь, затапливая задницу Стива своим семенем, марая, клеймя, делая своим. Оргазм сотряс каждую мышцу и сухожилие, палящим огнём прокатился по коже и покладисто замер в паху и почему-то в затылке. Выходить из Стива совершенно не хотелось. Баки крепче обнял, притянул его за широкую обнажённую спину. Куснул в и без того красное ухо, растворяясь в потрясающем чувстве удовлетворения, даже умиротворения, растекающемся по телу. Он нырнул в это с головой.
Кажется, они даже умудрились ненадолго вырубиться и уснуть в такой позе, соединённые, запачканные и обессиленные. На тумбочке шелестела включенная рация.
****
- Пицца уже холодная, - вздохнул Баки, когда открыл глаза и оглядел номер. На столике у кресла стояло две огромных коробки, и было совершенно ясно - их содержимое остыло к чертям. Но он, естественно, ни о чём не жалел.
- К чёрту пиццу, - сонно отозвался Стив, не двигаясь. - Утром съедим.
Баки усмехнулся про себя. Утром? Он настроил сигнал браслета на пять. Спать им оставалось всего ничего.
- И мыться не пойдёшь? - ласково перебирая стриженые волосы на затылке, уточнил он.
- К чёрту мыться, - в том же тоне ответил Стив и вдруг хмыкнул носом в ключицу. - Я в кого-то странного превращаюсь рядом с тобой. Надеюсь, только во время секса.
Баки пригладил ложбинку вдоль позвоночника от лопаток до ягодиц железными пальцами и ничего не сказал. Но улыбнулся - широко и спокойно.
Стив съехал с него вбок, не обращая внимания на выскользнувший член и потекшую между бедер сперму. Улёгся удобнее, вытягиваясь на кровати - к слову, ни разу не скрипнувшей. Но потом всё же половиной тела устроился на Баки, закинул на него ногу. Тот совсем не был против. Только вяло, для вида запротестовал:
- Ты теперь тяжёлый, вообще-то.
Стив зевнул, обнял крепче, притираясь гладкой щекой к груди.
- Я слышал, где-то говорили, что своя ноша не тянет.
Баки хмыкнул и почти сразу провалился в тёплый, тёмный сон под тихое сопение Стива. Такую ношу не грех и потянуть, подумал он напоследок.
****
Проснулся Баки не от сигнала будильника. Стив в его руках дрожал крупной дрожью и тяжело, загнанно дышал. Во сне они перевернулись на бок, но Баки всё так же крепко обнимал Стива поперёк груди, прижимаясь всем телом, повторяя собой изгибы его спины и согнутых ног.
- М-м-м… - промычал он, пытаясь поскорее проснуться и прийти в себя. Поднёс к глазам браслет. На том мягко фосфоресцировали цифры - пять ноль три. Надо же, даже побудки не услышал. Они оба сейчас самые простые, самые глупые мишени - заходи и бери голыми руками. Если бы не пара автоматов, торчащая рукоятями из сумки Баки. Вот только успеет ли он дотянуться в случае чего? - Эй, Стиви, - прошептал он снова, подтягиваясь ближе к уху и касаясь губами раковины. - Ты как? Что-то случилось?
Стив словно всхлипнул, вдохнул судорожно и замотал головой. Баки ничего не понял, пригладил его живой рукой по щеке и шее, и потом вдруг ощутил, что Стив горит. Он был слишком горячим, будто его кожа тлела, раскалённая от внутреннего жара. Баки скользнул ладонью по груди, задел торчащие соски - от озноба, что ли? Спустился к животу и вдруг проехался краем ладони по влажной головке члена - высоко, в районе пупка. Стив всхлипнул в голос.
- Бак, - прошептал он. — Прости…
- За что? - удивился Баки. - У тебя эрекция? Сон хороший приснился? - улыбнулся он, мягко приглаживая живот над тем местом, где коснулся члена.
Стив замотал головой.
- Н-нет. Услышал сигнал подъёма и проснулся. А потом всё вспомнил, как мы с тобой… и мне стало так стыдно, Господи… а потом вдруг стало так хорошо, Баки, так, что я чуть не захлебнулся в накатившем желании. А потом стало плохо… У меня всё тело изнутри горит. Я словно помешался… Прости, Бак… Дерьмовый я попутчик.
Сердце Баки ускорилось только от звучания извиняющегося, сладко сбивающегося голоса Стива. Он понял всё сразу. Вспомнил себя после сыворотки, как неделю приходил в себя, как его кидало то в жар, то в холод, и всё встало на свои места. В паху потяжелело, стало тепло и маятно, он притёрся членом к заднице Стива, отмечая, как тот, дрожа, неосознанно выгибается ему навстречу.
- Тише, Стиви, тише. Это нормально, это пройдёт. Просто гормональная буря после сыворотки, тело только привыкает справляться, у меня было так же. Расскажи, что ты чувствуешь.
- Я… - Стив запнулся, и Баки прекрасно мог представить, как тот кусает губы, пасуя перед «грязными» словечками. - Хочу, - договорил он всё же.
- Чего ты хочешь, Стиви? - промурлыкал он, мягко вдавливаясь между ягодиц и прикрывая глаза от накатывающего волнами ленивого возбуждения.
- Трахаться, - глухо отозвался Стив после заминки. - У меня член и задница зудят так, что я чуть сам себе пальцы не всунул, пока ты спал, - прошептал он торопливо. Баки только и подумал - ого. Вот это да… - Пожалуйста, - простонал Стив, - пожалуйста, скажи мне, что это пройдёт. Я никогда раньше не чувствовал так ярко. И я не только про секс, Бак… Я про цвета, звуки, про вкус и запах, про все свои грёбаные чувства, с них словно изоляцию сняли, оголили, как провода. Как с этим жить теперь? Я же перегорю, я не справлюсь.
Баки усмехнулся очень нежно, коснулся губами шеи под ёжиком волос на затылке, вдохнул запах пота и какой-то странной, той самой знакомой стивовой сладости, сдобности. Прихватил кожу зубами, вырывая новый стон и прогиб.
- Справишься, Стив. Привыкнешь и справишься, будешь отсеивать ненужную информацию. Я ведь справился. Отставить истерику.
Они должны были выйти через полчаса после подъёма по негласно установленному плану Баки. Но за окном едва светало, за полупрозрачными шторами разгорался мягкий оранжевый рассвет, разгоняющий полумрак номера. Было так сонно и так жарко, было так желанно, что Баки не смог справиться с возбуждением - просто не захотел. Пошли они все. Пошли они, правда. Из таких вещей, из таких моментов, от которых голова кругом идёт и кожа плавится, а сердце стучит словно под вколотой дозой адреналина, и состоит жизнь. Смысл жизни. И кто он такой, чтобы обесценивать себя, обесценивать открывшегося, подавшегося ему навстречу, буквально рухнувшего в его распахнутые объятия Стива? Кто он такой, чтобы обесценить жар его желания и доверия отказом и спешкой?
Жить хотелось неимоверно. Хотелось есть, хотелось спать. Хотелось трахаться. Дышать сухим, раскалённым воздухом с мельчайшей песчаной взвесью. Хотелось встретить рассвет в Гваделупских горах, выжать педаль газа и лететь на полной скорости по пустынной трассе. Хотелось сжимать ладонь Стива и открыто улыбаться ему, утопая в алом румянце щёк. Хотелось пустить кровь обидчикам, хотелось снова взять в рот крепкий большой член - и отсосать, утонуть в стонах и размякнуть от тепла сжимающихся в волосах пальцев. Хотелось всего и сразу, и Баки, ведущий живой рукой по боку Стива, ниже, к расселине между ягодиц, подумал вот что. Если к ним нагрянут сейчас, если придётся драться - он будет драться как бешеный, до последнего вздоха. Если это будет нужно - он порвёт глотку своими зубами, сломает трахею железными пальцами, перебьёт позвоночник. Но… Господи, если всего этого не требуется, он хочет просто заняться любовью. Разве это слишком много?