- Придурок, - прорычал Джим. Рывком поднялся на ноги и ушёл в тёмный угол, чтобы вернуться с тёплым пледом. Накинул тот на дрожащие плечи Стива.
Это было так невероятно, так не вязялось с привычным образом Джима Барнса, ни с одним из них, что Стив замер и прилип взглядом к серым глазам.
- Ты - божье дитя, — начал Джим благоговейным шёпотом, - ты - чудо, а моя мама учила меня бережно относиться к чудесам, - серьёзно сказал он. - Она была инвивом. И мой лучший друг, Хэл, старший брат Наташи, тоже. Их обоих больше нет, - хрипло договорил Джим и медленно моргнул, прикусывая губу. - Я слышал разные разговоры и рылся на специальных сайтах сети, когда мама ещё была жива. Вся эта программа по планированию личности человека на этапе оплодотворённой яйцеклетки… Зачем она? Кто это вообще придумал? Ты будущий Лорд палаты Здравоохранения, ты должен знать. Скажи мне.
Стив растерялся. Но в глазах Джима читалось только любопытство, граничащее с искренней симпатией. Словно в нём другого человека включили.
- Зачем тебе это? - настороженно прищурился Стив. Врать у него никогда не получалось, но то, о чём спрашивал Джим, было закрытой информацией, которой, впрочем, никто особо не интересовался. Зачем, когда людей всё устраивало в имеющемся положении дел? Он, конечно, лично видел и гербовые бумаги под грифом “секретно”, и страшные процентные соотношения инвивов - инвитров, и планы рождаемости на десятилетия вперёд, заверенные личными печатями и подписями каждого из двенадцати Лордов. Их с честью и достоинством хранила семья Роджерсов. Цифры количества инвивов на тысячу человек были смешными и пугающими одновременно. Если бы не программа Искусственного Планирования, сейчас на Земле доживали бы свои жизни последние люди.
- Ясно, не скажешь, - понурился Джим. Уголки его губ печально опустились. Он помолчал немного и перевёл тему. - Чем ты болен?
- Всем понемногу, - напряжённо хмыкнул Стив. - Я счастливый обладатель мутировавшей ДНК. Мой организм убивает сам себя, целенаправленно и бессистемно, - нехотя признался он. Джим смотрел с нежностью и восхищением, как на ожившую сказку. Стиву не хотелось врать снова, смотря в эти чистые, с поблёкшими зеленоватыми крапинками, глаза. - Как видишь, с телом мне не повезло, зато мозга Бог отжаловал. Так что всё справедливо. У меня один из лучших показателей своего поколения, - зачем-то похвастался Стив, тут же смущаясь и сильнее кутаясь в плед.
- И что с этим делать? - серьёзно спросил Джим.
- С мозгом? - хихикнул Стив. Ему вдруг стало жутко смешно - вмиг растерявший всю суровость заботливый автомеханик, футболка, будто бы чистая, но неуловимо пахнувшая чужим парфюмом и немного - железом, тёплый плед, обнимающий плечи. Он почувствовал себя героем глупой приключенческой комедии.
- Дурак. Наврали тебе про лучшие показатели, - беззлобно поддел его Джим. - Что делать с твоей ДНК? Это лечится?
- Моя бабка говорила, что горбатого могила исправит. Пока не умерла, - без выражения ответил Стив.
- И… сколько? Сколько тебе отмерили? - со странным, незнакомым выражением на лице спросил Джим.
Стив безучастно пожал плечами. Когда живёшь со страшным диагнозом «внезапная смерть» и тлеющим заживо телом не год, не два, а полтора десятилетия, уже не обращаешь внимания на подобные разговоры. Нет, он не сдался. Он просто смирился с неизбежным. Год от года его физические показатели падали, лейкоциты в крови стремились сравняться с эритроцитами по количеству, и любая из его болячек могла привести к летальному исходу в самый неожиданный момент. Он просто неисправное ружьё, заряженное одним патроном. Мозгом. И он обязательно выстрелит. Оставит после себя если не годы здравого правления в должности Лорда, так хотя бы нужную времени научную работу, свою диссертацию. Только бы успеть закончить… Может, его разработки снова поставят всё с головы на ноги, и люди будут любить друг друга, а не пользоваться, сверяя Списки Качеств, и от любви этой будут рождаться дети — несовершенные, не вполне здоровые, возможно, но уникальные. Божьи чада. Ведь поправить здоровье с нынешним уровнем медицины не являлось проблемой. Если это, конечно, не такой особый и единичный случай, как у него.
- Неужели твой отец, Лорд палаты, ничего не может сделать для собственного сына? - грубовато спросил Джим, толкуя долгое молчание по-своему, и Стив ощетинился - свёл брови и поднял нахмуренный взгляд.
- Тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело, Джим? Ты видишь меня всего раз пятый, ты избегал меня неделю и основное количество времени вел себя так, словно я - жвачка, приставшая к твоей подошве. А сейчас лезешь в дела моей семьи, обвиняешь в чём-то моего отца. Да ты хоть на секунду можешь представить, как это - жить бок о бок с человеком, вся суть жизни которого заключается в том, чтобы любыми способами протянуть подольше? Жить, не зная, проснётся он утром, или ты накроешь остывшее тело, подтянешь простынь повыше? Если я продержусь ещё год, то стану Лордом после своего двадцатипятилетия, сменю отца. Может, даже успею что-то сделать в новой должности, может, даже оставлю после себя ребёнка. Но лично я во всё это не очень-то верю. Пустые и неоправданные надежды.
Джим смотрел на него ошарашенно и хлопал чёрными ресницами. Стив смахнул некстати набежавшие солёные капли с глаз и отвернулся. Он давно не переживал за себя. На всё воля Божья - так говорила его бабушка, и ему чем-то очень нравилось это утверждение. Но вот за своих близких, за немногочисленных друзей он был готов порвать. Он предполагал, сколько горя доставит им его смерть. Его неизбежная и скорая смерть, если быть точным. Поэтому старался не расстраивать, пока жив. Они этого не заслуживали.
- Прости, - вдруг сказал Джим спокойно. - Я и правда лезу, куда не следует. Просто ты очень напугал меня сегодня. Вся эта кровь изо рта, на рубашке, на лице, на руках. Знаешь, давненько я ничего похожего не видел, последний раз в Анголе, пожалуй.
- И ты меня прости, - вяло кивнул Стив. - Мне уже нужно домой, но… - он вытащил из-под пледа руки, и те тряслись крупной дрожью.
- Я подвезу тебя, даже не думай, - строго сказал Джим. - Мне неловко, что я вёл себя с тобой, как мудак.
- Думаю, у тебя были на то причины, - улыбнулся Стив устало. - Так что проехали.
Он вдохнул чуть глубже, чем нужно для дыхания, когда Джим потянул на себя и помог ему подняться. В целом, Барнс оказался очень неплохим парнем. Сейчас редко кто так романтизировал инвивов, ещё реже кто называл их по праву божьими детьми, чадами природы. Чудом. Обычно те подвергались всяческим гонениям и притеснениям как люди, от которых не понятно было, чего ждать. У инвивов были проблемы с высшим образованием и при устройстве на высокопоставленную работу, им приходилось или прорываться через бюрократические заслоны с боем, доказывая свои права и полезность для общества, или обманывать, подделывая документы, чтобы добиться чего-то большего. Или же довольствоваться недоверчиво отмеренными крохами со стола инвитров. В случае с обманом наказание было очень серьёзным, до пожизненного лишения прав или депортации из Штатов. Подделывание документов считалось публичной пощёчиной всей отлаженной системе.
Стив это положение дел терпеть не мог, и дело было не только в его «особенности». Он знал лучше многих, что любое планирование - это контроль. Как будущий Лорд, он считал, что контролировать - это правильно. Но когда государство брало под жёсткий контроль само таинство зарождения человека, насаждало «нужные обществу» качества личности, это пахло очень плохо. Тотальным контролем, безвоздушным колпаком. И это даже отдалённо не было той провозглашённой свободой, о которой трубили по всем новостным каналам сети. Мол, освободись от неизвестности, вздохни спокойно в нашем мирном, благостном, спланированном по всем направлениям развития на десятилетия вперёд государстве. Человек превращался в количественную единицу для спускаемого «сверху» списка, циферкой напротив графы с наклонностями и типами личности. А циферке, в отличие от личности, намного сложнее совершить что-либо из ряда вон выходящее. Как научный прорыв, так и гражданский бунт. Впрочем, любой бунт - предусмотренный элемент системы, подчиняться и верить в которую учили с раннего детства. И происходило это так мягко и ненавязчиво, что ни ребёнок, ни его родители даже не задумывались о том, что можно как-то по-другому. Что нужно как-то по-другому. Ведь не всегда дорога к будущему означает путь к чему-то лучшему и светлому. Иногда это - путь деградации. Путь в никуда.