В сознании большинства людей журналист — это такой целеустремленный молодой человек, который направляется на место событий и сам откапывает все факты. В реальности же журналист просто берет то, что ему дают, и пересказывает другими словами. Расследование требует денег, времени и контактов. А тогда, в 1973 году, в округе Тревис у меня было только одно из вышеперечисленных необходимых условий.
Я попросил моего редактора позволить мне сделать специальный выпуск, посвященный этим убийствам, но он не заинтересовался моим предложением. Он сказал, что после «Уотергейта» у меня совсем поехала крыша, что мне везде видятся тайны и я совершенно не понимаю, что к чему. Может, он был и прав, но я не мог допустить, чтобы такая история постучалась в мои двери, а потом взяла и исчезла.
Жертвы Хьюитта были мертвы, в течение ближайшего месяца похоронены и забыты всеми, — всеми за исключением вашего покорного слуги.
Я два года потратил на то, чтобы добыть хоть какую-нибудь дополнительную информацию по этому делу, но все безуспешно. Все мои личные знакомства не могли помочь в такой истории. Я просто не способен был ни о чем больше думать. Я даже вновь ездил на место преступления, но полицейские никого туда не пускали до тех пор, пока не вылизали территорию дочиста, так что там стало нечего искать. Местные жители тоже держали язык за зубами. Я был ужасно разочарован. Но когда почувствовал, что еще немного — и просто заболею от всех этих переживаний, то оставил это проклятое дело.
С того времени никто ни словом не упоминал о случившихся в Техасе событиях. Вы, конечно, найдете несколько туманных абзацев, посвященных этому делу, в чрезвычайно популярной Энциклопедии убийств, но ни один человек даже не попытался окончательно сформулировать, что же, собственно, произошло в округе Тревис в августе 1973 года.
Так было до сегодняшнего дня.
Теперь, по прошествии тридцати лет с момента преступления, я могу открыть кое-какие факты, которые мне удалось раздобыть по этому делу, хоть я и подозреваю, что всем уже давным-давно все равно.
В 1982 году ферму снесли и подвал залили цементом. И убийства, и интерес прессы — все было уже в далеком прошлом: полиция только рада была окончательно закрыть это странное дело.
Я оставил свою работу в Нью-Йорке в 1999 году, решив, что в новом тысячелетии брошу вкалывать с девяти до пяти и снова попробую себя во внештатной работе. Когда-то, в 80-е годы, я уже пытался так поступить, но все почему-то пошло наперекосяк. Но на этот раз я очень быстро нашел новую работу, причем просто созданную для меня.
Компания, специализирующаяся на документальных фильмах, хотела снять фильм о Хьюитте. Директором этой компании оказался какой-то ревностный поклонник криминальных историй, у него даже оказалась кассета с записью моего репортажа, который я делал в августе 1973-го. Он немного порасспрашивал меня, выяснил, что я до сих пор интересуюсь этими убийствами, и сделал предложение, от которого я не мог отказаться. Они хотели, чтобы я расследовал дело Хьюитта, и даже собирались платить мне за это деньги.
Таким образом, через двадцать лет после того, как я покинул Остин, мне вновь пришлось вернуться в этот город и я вновь думал о тех тридцати трех убитых людях.
У меня по-прежнему оставалось в этих местах немало хороших знакомых, к тому же власти не обращали ни малейшего внимания на мое расследование, ведь вся история была практически забыта. Да еще вдобавок, большинство из тех, кто участвовал в расследовании по делу Хьюитта, или уволились или куда-нибудь переехали. К счастью, за последние десятилетия отношение к закрытой информации несколько изменилось, и мне относительно легко удалось добыть официальные документы по интересующему меня делу. По сравнению с тем отчаяньем, которое я испытал в 1973-м, теперь все казалось элементарно, я даже недоумевал, почему еще никто до меня не разобрался в этой истории. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Когда я стал копать глубже, то понял, что все не так уж просто.
Чем больше я узнавал по делу Хьюитта, тем меньше в нем понимал.
Первым делом я прочитал досье на жертв маньяка.
Я получил полный и детальный список. К нему прилагались фотографии — семейные и школьные — веселые, улыбающиеся лица. Затем я увидел снимки трупов. Жертвы были так изуродованы, что с трудом можно было догадаться, что это люди. Теперь я начал понимать, почему так странно вел себя мэр округа. Даже сегодня, когда жестокость заполонила экраны телевизоров, о некоторых преступлениях лучше умолчать.