Беззвучную?
Перед вылетом в Тикси сидел и листал в «Ленинке» литературу. Видный американский аврорщик Брайен уверяет: сияние звучит. Не менее видный его коллега англичанин Сидней Чепмен возражает: ничего подобного. Юлий Аркадьевич Надубович любит рассказывать, как - он не раз видел - собаки при особо ярких вспышках настораживают уши.
Среди обитателей Тиксиленда то же самое. Одни верят в звук, даже слышали какой-то треск, другие - нет.
Говорят, где-то в мозгу нервные импульсы от органов слуха и от глаз могут как-то влиять друг на друга. И наблюдателю кажется, что он что-то слышит в мертвой тишине полярной ночи при особо ярких вспышках на небе. Возможно, это и так. (Забегая вперед, скажу, что мне хотелось услышать какие-то звуки, когда я смотрел на цветовые аккорды сияния. Но это было бы невозможно, даже если бы сияние специально ради меня исполнило какое-нибудь небольшое скерцо: тарахтел на всю тундру дизель электростанции.)
Но даже если бы сияния грохотали там, наверху, подобно грозам, звуки не достигли бы земной поверхности. Вспомним: громоподобный голос реактивного самолета из стратосферы не слышен. А скрипит под воздействием сияния что-то, расположенное совсем рядом с наблюдателем.
Может быть, электрические токи, текущие в ионосфере в районах полярных сияний, электризуют и заставляют колебаться кристаллы снега или частицы горных пород? И эти кристаллы или частицы трутся друг о друга - отсюда и скрип?
Может быть...
Луч света в темном царстве
- Будет сияние?- спросил я Валю Дмитренко в первый же день по приезде в Тиксиленд. - Представляете, столько лететь - и не увидеть.
Валя - украинка, выпускница Киевского университета. Сама напросилась. Еще на втором курсе решила - в Тикси.
- Луч света в темном царстве полярной ночи,- представил мне ее начальник станции Самсонов,- сияниями командует.
«Луч света» обещала мне «все устроить».
- Для гостя уж какое ни на есть завалящее сияние найдем.
Валя - особа насмешливая и в то же время строгая. Сияние она мне таки устроила, и совсем не завалящее: по четвертому баллу представление, а их и всего четыре на шкале интенсивности. Признаюсь, один момент я готов был поверить, что Валя в самом деле его устроила,- до того это было кстати. Колдовство, да и только. Отвлекаюсь, но к слову: что-то есть в Тиксиленде располагающее к разговорам о всяких «иррациональностях» типа телепатии, Шамбалы, летающих тарелок и блюдечек и прочего. Недалеко отсюда то самое озеро Лабынкыр, где опьяненный тундрой геолог углядел как-то немыслимое чудище - ближайшего, как говорили, родственника знаменитого ящера из шотландского озера Лох-Несс. И пошла писать губерния. И не только губерния - до центральных журналов и газет дело дошло. Гипноз, исходящий от этих сопок и озер, поразил многих: десятки физиков и лириков сорвались со своих мест и ухлопали все свои сбережения на бросок в Тиксиленд. И вряд ли кто пожалел о поездке. «Ящера может и не быть, но что-то тут такое есть»,- думали, вероятно, пилигримы, уезжая восвояси по окончании быстротечных отпускных дней.
Я жил неделю среди этих сопок и шагал по черному льду тундровых озер. Мне повезло - такой погоды, какая была в мой приезд, как принято говорить, старожилы не упомнят. Неделя солнца, несильного по якутским понятиям мороза (до - 25 ℃) и безветрия.
Океан был покрыт льдом, но таким прозрачным и голубым, что издали походил на теплое штилевое Азовское море - так и тянуло на пляж.
Ребята играли в «айсбол» - футбол на льду, излюбленный вид спорта мужчин Тиксиленда. Лед был прозрачный до невидимости, так что, казалось, идешь прямо по воде, аки посуху. Внизу плавают какие-то рыбки, жучки-плавунцы. Каждая галька на дне озера видится выпукло и ясно.
Идешь по льду, а из-за изгиба длинного извилистого берега несется навстречу протяжный чистый звук - странный, я слышал что-то такое в радиопередаче по мотивам фантастической повести. Все очень просто: взаимодействие твоего веса, где-то невидимо треснувшего льда и резонатора - слоя озерной воды. И еще эхо в сопках.
Просто, но почему-то в других местах я такой музыки не слыхивал.
Так вот, о сиянии. Оно было «подано», как и обещала Валя, в 23 часа в день моего приезда в Тикси.
Занавес!
Все было не так, как в шутливом письме Вали к ее научному руководителю. Не было, разумеется, никакого «Лица» и невидимого излучения. Все было обыкновенно. Сотрудники шли по своим делам, удостоив сияющую в небе гардину беглым, констатирующим профессиональным взглядом. Но я стоял, стоял, пока не закоченел все-таки от мороза.