— Я за то, чтобы мы исчезли, — сказал Гукки.
— Слишком поздно, — ответил Рас. — И кроме того, нам может понадобиться пленный маак. Атлан утверждает, что некоторые из них говорят по-арконидски.
Теперь чужак достиг края леса. Его фигура соответствовала описанию Атлана. На коротких, сильных ногах высился тяжелый корпус. Руки, лишенные суставов, длинные, похожие на щупальца, свисали по обеим сторонам тела. Голова в форме серпообразного вздутия сидела на плечах. Оба глаза на передней ее стороне глядели холодно и, казалось, не выражали никаких чувств. Маак был одет в светло-серую одежду, тесно облегающую тело. Она закрывала часть плеч, оставляя открытым рот, и доходила до половины могучих колонноподобных ног, на которых было что-то вроде брюк.
На такой оборот Рас, конечно, не рассчитывал. Вид чужака был так захватывающ, что он совершенно упустил из виду нечто очень важное.
Мааки в среднем были два метра двадцать сантиметров ростом.
Этот же едва достигал полутора метров. Понадобилась целая секунда, чтобы Расу стало ясно, что это означает.
— Ребенок, — удивленно воскликнул он. — Ребенок мааков!
Прежде чем кто-либо успел что-нибудь ответить, маленький маак сделал несколько шагов к Расу. Движения его выглядели такими доверчивыми и безбоязненными, что это смутило Раса. Он увидел, как рот в центре плеч открылся. Блеснули светлые зубы, и юный маак спросил по-арконидски:
— Вы враги, не так ли?
Очарование мгновения, казалось, никак не затронуло Гукки.
— Он обладает разумом, не так ли? — саркастически прокомментировал он.
— Да, мы чужаки. — ответил Рас на том же языке. В шлеме его скафандра были микрофоны, а также маленький динамик. Голос маленького маака звучал громко и четко. Рас был уверен, что и его голос слышен не хуже. Чужая атмосфера весьма своеобразно передавала звук.
— Что вам здесь нужно? — спросил малыш.
— Осмотреться, — дипломатично ответил Рас. — Мы еще никогда не были на борту такого корабля.
Малыш не понял его.
— Корабль? — Левая рука его поднялась вверх и сделала своеобразное всеохватывающее движение. — Вы считаете, что это корабль?
— Да, и если ты так не считаешь, тогда ты обманщик, — с насмешкой сказал Гукки на интеркоме.
— Спокойно! — прошипел Рас. Все это начало нервировать его. Ему надо было сосредоточиться на малыше, и ему не нужны были посторонние разговоры.
— Мы считаем, что это корабль, — мягко ответил он, — может быть, мы ошибаемся. Ты живешь здесь, в этой местности?
Юный маак указал рукой назад.
— Мы живем в лесу, — с готовностью ответил он. — Я уверен, что мои близкие охотно пригласят вас, — с наивностью ребенка добавил он, — когда узнают, что вы здесь.
— Может быть, нам самим посетить вас? — предложил Рас. Малыш ничего не имел против этого.
— Конечно, все заключается в том, — объяснил он, — захочет ли Верховный жрец видеть вас. Если нет, тогда… ну, вы же знаете.
Рас нашел это интересным. Он признался, что не знает.
— Как обычно, — ответил маленький маак. — Они набросают кучи камней среди растений… и вас бросят вслед за ними.
— Это действительно дружелюбные существа, — произнес Тако. Он заговорил в первый раз.
— Тогда нам лучше пойти своим собственным путем, — ответил Рас. Может быть, у Верховного жреца и есть что-нибудь против нас.
Складчатый рот малыша слегка скривился.
— Ты знаешь, это вполне может быть, — согласился он. — Вы выглядите совершенно иначе, чем мы.
Разум Раса лихорадочно работал. Все его внимание занимал только один вопрос: как ему не причинить вреда малышу. Если просто оставить его здесь, он расскажет своим людям, что наткнулся на трех чужаков. Мааки тотчас же устроят всеобщий поиск. По отношению к взрослому мааку он не испытывал бы никаких угрызений совести. Но перед ребенком он чувствовал себя беспомощным.
— Почему, — спросил он у маленького маака, — растения не причиняют тебе никакого вреда?
— Я им тоже ничего не делаю, — ответил малыш. — Почему же они должны мне делать что-то?
Рас вспомнил свой первый эксперимент с кустом на равнине и теперь не был уверен, дало ли ему что-нибудь это объяснение. Он охотно побеседовал бы об этом еще, но не знал, ответит ли малыш.
— Ты говоришь на языке, который мы оба понимаем, — продолжил он. Говоришь ли ты на нем так же и со своими близкими?
Юный маак не понял, о чем идет речь.
— Ты имеешь в виду различные слова для одной и той же вещи? осведомился он. — О да, мы используем слова, которые в данный момент приходят нам в голову. Это растение вон там? — мруук, птайи, клонг, хахрайт… смотря по тому, о чем я сейчас думаю.
Слова были произнесены очень тщательно. Каждое имело свою собственную тональность. Из этого Рас сделал вывод, что малыш, кроме своего собственного, владеет по крайней мере еще четырьмя языками. Арконидский язык был знаком Расу. У каких чужих рас они выучили остальные?
— Теперь мы тебя понимаем, — сказал африканец, — было очень интересно побеседовать с тобой.
— Да, — подтвердил малыш с детской самоуверенностью. — Мне тоже. Может быть, с вашей стороны будет разумнее не посещать моих близких. У меня почти нет предубеждений. А у Верховного жреца они есть. Он в первое же мгновение испугается вас и примет неверное решение. А вы действительно непохожи нa нас.
Рас отдал Тако и Гукки короткую команду на английском. Они поняли. Малыш хотел обрушить на них очередной поток слов. Рас закрыл глаза и телепортировался.
Болтовня малыша мгновенно оборвалась.
Обстановка помещения, в котором оня оказались, была совершенно чужой. Но после поразительного зрелища искусственного ландшафта с его синими растениями она казалась прямо-таки родной. Это было нечто вроде склада запасных частей. Здесь прямыми рядами стояли стеллажи, шкафы, кресла для сидения, пульты управления и гигантские экраны. Вдоль потолка тянулись две линии люминесцентных ламп, которые испускали такой же белый свет, как и искусственное солнце над равниной. Помещение было около пятидесяти метров в длину и тридцати в ширину. Стены были около пяти метров высотой. Состав воздуха здесь был примерно таким же, как и там, где они только что были; гравитация тоже не изменилась. Самым удивительным было изменение температуры. На лесистой равнине Рас замерил сто четыре градуса по Цельсию. Здесь же было только десять. Он не мог этого объяснить. Если это была температура, которую мааки считали приемлемой, тогда было неясно, почему эта температура не распространялась по всему кораблю.
Он удостоверился, что в огромном помещении нет ни одного маака. Только когда он убедился в этом, он осмелился воспользоваться внутришлемной связью.
— Это произошло совершенно неожиданно, — сказал он. — Малыш…
— …через несколько минут натравит на нас весь корабль, — сразу же вмешался Гукки. Мыше-бобер стоял, равнодушно облокотившись на один из пультов. Казалось, он был рассержен.
— Я не так уж в этом уверен, — вмешался Тако. — Представьте себе: малыш где-нибудь на Земле бежит к своим родителям и рассказывает, что он встретил пару чужаков, а после того, как он с ними поговорил, они растворились в ничто.
— Именно об этом я и подумал, — согласился Рас. — Мы можем только надеяться, что логика родителей-землян не отличается от логики родителей-мааков. Малыш показался мне довольно разумным. Может быть, его близкие поверят ему. А может быть, и нет. Мы это скоро узнаем.
Гукки ничего больше не сказал. Рас начал развивать свой план. Самым важным было узнать, где они, собственно, находятся. До сих пор они знали только, что они находятся внутри крепости. Вполне логично было предположить, что важнейшие приборы и механизмы гигантского корабля находятся внутри втулки и расположены недалеко от того места, в котором из втулки выступает десять спиц, образуя странное колесо с шарами. Любой конструктор в Галактике поместил бы их там, а Атлан вспомнил, что логика мааков не слишком отличается от логики других галактических рас.