— Я — Нэй? — Найт не смог сдержать скептического смешка. — Я, конечно, подозревал о своем божественном начале, но не в буквальном смысле.
— А вы все ерничаете, мой король. Столько веков проходит, а вы ничуточки не меняетесь, — вздохнул Шут. — Продолжаете вести себя как ребенок. Каждый раз.
— Прекрати говорить так, будто знаешь обо мне больше меня самого, — раздраженно бросил Макк, ощущая необъяснимую злость. Оказавшись в такой ситуации, куда уместнее было бы испугаться, удивиться или возликовать. Но Найт только злился.
— Так значит, сами вы вспоминать что-либо отказываетесь? — уточнил Шут.
— Нечего вспоминать! — вспылил брюнет. — Начнем с того, что я не баба. Закончим этим же. Все что ты говоришь — тупой бред!
— Тогда мне ничего не остается, моя возлюбленная ТехноБогиня, кроме как прибегнуть к последнему способу по приведению вас в чувства. — Шут сделал вид, будто ему жаль, но Найт был уверен, что маньяк наслаждается смятением Макка.
Фигура внезапно съежилась, будто бы у Шута заболел живот. Он упал на колени прямо на острые металлические листья и начал хрипеть так, словно его вот-вот вырвет. Благо, промучился он недолго. К его горлу действительно подкатил ком, который быстро поднялся до рта. Шумно вздохнув, Шут выплюнул его содержимое себе в ладони. Это оказались два склизких белых шарика.
— Мать моя женщина, это еще что за дерьмо? — опасаясь подставы, Найт на всякий случай отошел от маньяка подальше. Была бы его воля, и он бы сорвался с места и побежал, куда глаза глядят. Вот только парень сомневался, что это приведет хоть к какому-то результату. Он не был до конца уверен, что находится в Аду, но совершенно точно понимал, что это место очень похоже на один из миров Телешоу. А в них Шут мог творить что угодно, превращаться в кого угодно и появляться где угодно, а значит бегство — лишь пустая трата сил, которые позже еще могли потребоваться для обороны.
— Это то, что позволит вам вспомнить, — проговорил Шут, поднимаясь с листьев, на которых остались остатки рваных джинсов и капли крови, и протягивая развернутые ладони к Макку, позволяя ему разглядеть их содержимое.
— Меня сейчас… стошнит, — признался Найт и для убедительности закрыл рот рукой. С ладоней маньяка на него смотрели два глаза. Один желто-зеленый, а другой иссиня-фиолетовый.
— Не хотите ли примерить, мой король?
— Примерить? Это что хендмейдовские серьги? Спасибо, откажусь. Предвзято отношусь к украшениям, которые до того побывали в чьем-то желудке.
— Мало кто знал, но у Нэй, богини ТэтоСмерти, было две пары глаз, — проигнорировав слова Макка, ударился в объяснения Шут. — Одной она видела то, что и все остальные. А другой…
— Пожалуйста, скажи, что порнографию.
— Правду. Она видела ими правду.
— Знаешь. Без обид, но я, пожалуй, от такой перспективы отка…
Найт не успел договорить. Шут будто тень возник прямо перед ним и схватил его за голову, вдавливая влажные мягкие глазные яблоки в его виски. Но те к радости Найта не полопались и не растеклись по его лицу. Вместо этого они превратились в два всполоха, которые просочились сквозь кожу и сверкнули в его собственных глазах.
— Теперь, мой король, вы увидите то, что видели их хозяева. То, с чего все началось. И то, чем все закончилось. И после этого ты все еще намерена прятаться? Трусливая Нэй?!
— О, вы только гляньте! Вечеринка в самом разгаре, — хмуро окинул взглядом полуразрушенную комнату Стэм, перешагивая через бетонные глыбы. Им с Йотом пришлось преодолеть не один десяток этажей, но дыхание его осталось почти ровным, а сердце лишь чуть-чуть убыстрило ход. И мужчина с удовольствием порадовался бы этому, если бы не открывшаяся его глазам картина полуразрушенного зала с дырой в потолке, столпом пыли, державшимся в воздухе, и парочкой ТехноБогов, выглядевших не самым лучшим образом. Полимос зажимал окровавленными руками грудь. Тэгион и Вайдэ — о чудо, они наконец-то решили удостоить всех чести увидеть их — стояли с пробитой головой. Нэй, кто бы сомневался, спала, а Май… Май как обычно буйствовала. — И, конечно же, какая вечеринка без нашей извечной звезды, — поднял он голову к небу к еле различимому силуэту ТехноБогини.
— Быть может я не чувствую твоей энергии, но твою гадливую манеру разговора узнаю и через тысячу лет, — звонко рассмеялась ТехноБогиня. — Йипас, мой дорогой и горячо нелюбимый ТехноБог Парадокса. Сколько проблем ты создавал мне во время моего царствования.
— Не беспокойся, сейчас он создаст тебе их еще больше, — пообещал Эгон, вставая за спиной Тараби.
— О, и куда же без извечной няньки, что трясется над своим драгоценным младшим братиком. Хотя… мы-то с вами знаем, кем вы приходились друг другу на самом деле. Сделать вас братьями — моя лучшая шутка! Как со временем? Все еще пытаешься им повелевать или отчаялся?
— Мир смертных научил меня другому полезному навыку, — проговорил Эгон металлическим голосом.
— Ой, как интересно! Это какому же?
— Бить морду. Вот твою я сейчас и разукрашу.
— Фи, — поморщила богиня милый носик. — Как грубо. Поспешу тебя разочаровать, мой нелюбимый соратник, если кому и будут бить, как ты выразился, морду, так это тебе.
И словно по сигналу, сию же секунду на Эгона налетел Эдмон Роше, врезаясь натянутым на пальцы кастетом в его левую скулу. Йот охнул, но кое-как устоял на месте. Тогда вслед за первым тут же последовал сокрушительный удар уже в челюсть, не оставивший парню шансов. Йот, не в силах удержаться на ногах, бухнулся на колени, упершись руками в пыльный пол и сплевывая сгусток крови вместе с одним из выбитых зубов.
— Ты всегда был идиотом, — кинула сверху Май.
— А ты всегда была тварью! — сообщил весело Стэм, кидаясь в сторону горы из бетонных кусков, что образовалась в центре комнаты. Он ловко забрался на пару глыб, собираясь превратить гору в своего рода трамплин для прыжка, когда Эдмон ухватил его за щиколотку и резко дернул вниз, заставив парня распластаться на камнях и проскользить на животе обратно к основанию возвышенности.
— Идиотами были, идиотами и остались, — высокомерно прокомментировала Май происходящее.
— Это пока, — холодно ответил Роше, с интересом наблюдая за стонущим Тараби. — Они только проснулись. Дезориентированы. Их память играет с ними злую шутку. Тело раздирает неведомая сила, которой они не могут управлять. Им понадобится время, чтобы взять себя в руки. Но когда они очухаются…
— Когда они очухаются, будет уже слишком поздно, — уверенно заявила Май. — Пожалуй, нам пора начинать.
Дэй ощущал именно то, что всего мгновение назад так красочно и лаконично описал Роше. Он знал, кто он, но в то же время не мог полностью сконцентрироваться на этом. Его прошлые жизни, череда разнообразных личностей наслаивались друг на друга вместе с характерными чертами. Бренди то чувствовал себя сильным и уверенным в себе, то еле сдерживал вопль отчаянья, борясь с единственным желанием — позорно сбежать, поджав хвост. И боль… Невыносимая боль от всего того ужаса, который ему пришлось пережить как в этой жизни, так и во всех предыдущих. Потери. Потери. И снова потери. И пальцы, обагренные кровью самых близких и любимых.