– Зачем тебе эта зверюга? Он обижен на весь мир! Одиночка, который никогда не был в стае. Он не знает иной жизни и никогда не узнает.
- А если я помогу ему? – робко спросил парень, хотя обычно предпочитал слушать камень, но не разговаривать с ним.
- Поможешь? – переспросил камень, а затем рассмеялся. Да-да, как бы комично это не звучало, камень смеялся. И этот холодный смех звенел на весь лес, отражаясь от каждой растаявшей снежинки, от каждого нового ростка, когда как все вокруг покрывалось коркой колючего инея.
- Что за глупости! – чуть успокоившись, продолжил камень, – помочь ему… Да ты не можешь помочь даже себе!
- Это не так! – возмутился было парень, но тут же сник. – Это не так… – неуверенно прошептал он себе под нос.
- Я никогда не отпущу тебя, слышишь? Выброси из головы мысли об этом волке! Ты навсегда останешься только моим!
«Это мы еще посмотрим!» – подумал тем временем волк, что все это время прятался в гуще леса и следил за обнаженным парнем. Волк не знал Зачем и не думал Почему, он просто Хотел, чтобы Рыжий принадлежал ему. Ему, а не этому мертвому камню.
- Дамы и господа! Леди и джентльмены! Месье и мадмуазели! Спешу сообщить Вам, что новый сезон Телешоу «Научи меня любить» начинается… Се-е-е-е-ейча-а-а-ас!!! – с этими словами на сцену выбежал невысокий мужчина в темно-зеленом костюме-тройке, в галстуке со стразами, в темно-зеленом цилиндре с желтыми лилиями, вставленными в белоснежную ленту головного убора, и в желтых лакированных туфлях.
В ответ на его приветствие зрительный зал взорвался аплодисментами и выкриками. Не успев отдохнуть от одного сезона шоу, люди уже жаждали следующего. Еще бы, без игры у них оставалось слишком много свободного времени для обдумывания своей жизни. И выводы, к которым они приходили в процессе этих дум, как правило, не радовали их. Поэтому-то каждый в глубине души стремился поскорее углубиться в чужую жизнь, тем самым прячась на какое-то время от своей собственной.
- Представляю Вашему вниманию десятку сильнейших игроков Телешоу за предыдущий сезон! – продолжал вещать ведущий, бегая по сцене, размахивая руками и улыбаясь так широко, что казалось: еще чуть-чуть и губы его порвутся.
Зрительный зал вновь отозвался восторженными возгласами. И под эту какофонию звуков блестящие кулисы встрепенулись и медленно поползли вверх, давая возможность зрителям и интелтелезрителям увидеть стоящих за нею игроков – шесть девушек и четырех парней, во главе которых был, конечно же, Найт. В черном строгом костюме брюнет чувствовал себя крайне неуютно, но таковы были правила Телешоу. Игроки перед зрителями изначально выставлялись (да-да, именно выставлялись, как лоты на торгах) в совершенно равных друг для друга условиях, облаченные в одинаковую одежду, без грима, косметики или украшений, которые могли бы привлечь лишнее внимание. Единственное, на что делался акцент при выборе новых игроков, – это взгляд. Глаза каждого игрока проецировались на отдельные экраны, что располагались над каждым из них.
«Взгляд – это и есть душа человека!» – никто не знал, откуда пошло это убеждение, возможно, пару сотен лет назад какой-нибудь мудрый, а может и не очень, пьяный, а возможно и трезвый, безумный – однозначно, старик или бабка выдали эту фразу, не подозревая о том, что потомки будут принимать ее за догму. А, быть может, эти слова упоминались в той самой МетоБиблии, существование которой до сих пор находилось под вопросом. По правде говоря, никого не интересовало происхождение фразы – внимание уделялось лишь смыслу, который она несла. По крайней мере, люди были уверены, что все поняли верно, поэтому усиленно вглядывались в глаза собеседников, стараясь поймать тот самый взгляд – душу. Конечно же, большая часть общества считала подобную процедуру идиотизмом, но почему-то подыгрывала этому идиотизму даже куда старательнее, чем те, кто искренне верил в истинность данных слов.
Под каждым экраном, транслирующим глаза участников, размещалась разноцветная шкала, которая указывала, сколько людей проголосовали за тот или иной взгляд. Процедура голосования была очень проста: когда человек становился игроком Телешоу, ему присваивался номер, и он не менялся на протяжении всех игр. Этот номер зрители могли прислать через сеть, телефон или позвонить прямо на программу и продиктовать его диспетчеру.
Пять из десяти игроков – те, что набирали большее количество голосов – были обязаны открывать новый сезон, проводя первую пятерку символических игр с новичками. Эти игры были лишь показательными, направленными на разжигание у публики интереса перед серьезной игрой, а также на раскрытие потенциала новеньких. Только после этой пятерки игр на арену имели право выйти все остальные участники Телешоу – таковых было около тысячи. Вот тогда шоу становилось непрерывным.
Найт, безусловно, попал в пятерку открывающих. После выбора участников следовал выбор игровой локации. Их также было огромное множество: от тех, что не отличались от реального мира, до совсем необычных и психоделичных. Локации делились на три категории: простые, средней сложности и, наконец, сложные. Каждая категория подразумевала не только тяжесть жизни обоих введенных туда персонажей, но и психологическое давление, играть при котором становилась сложнее и, в некотором роде, мучительнее. В Телешоу даже была легендарная локация «Тэхонит» – каждый третий игрок в которой сходил с ума. Те же, кто оказывался психологически сильнее, тем не менее, от дальнейшей игры в этой локации отказывались и рассказывать о том, что там с ними происходило, и при этом не было зафиксировано аппаратурой Телешоу, не стремились. Тэхонит вскоре запретили к использованию в игре, но не уничтожили ее, оставив словно бы для того, чтобы травить душу новичкам. И у них это здорово получалось! Почти каждый новый игрок Телешоу бил руками в грудь, разглагольствуя о том, что когда-нибудь доберется до Тэхонита и выйдет из этой локации победителем! Между новичками даже был создан клуб, в котором они друг друга называли Тэхонитцами и верили, что тот, кто пройдет локацию, обретет бессмертие. Эта глупая уверенность была настолько сильна и заразительна, что в клуб начали вступать через сеть не только игроки-моловийцы – а эта раса считалась самой безрассудной – но и пепелийцы и огнийцы! А это уже попахивало жареным. Расы никогда не стремились соприкасаться друг с другом, если, конечно, эти соприкосновения не были связаны с бизнесом. Нет, письменного запрета на отношения между ними не было, просто они действительно друг друга никаким образом не привлекали, наоборот, казалось, что с рождения в геноме каждой расы была заложена тихая враждебность к двум другим. Это изучалось учеными всех трех рас, но объяснения данного явления найдено так и не было.
Конечно же, показательные игры проводились лишь на легких локациях. Они в свою очередь тоже делились на несколько категорий: повседневный мир – мало отличающийся от того, в котором проживали игроки; сказочный – с удивительными животными и магией; фантастические – далекое-далекое будущее, где корабли человечества вовсю бороздили космические просторы, стимпанк – миры, в которых упор шел на развитие механики и паровых машин, киберпанк – кибернетика в сочетании с общим упадком общества и так далее.
Найт любил повседневность, или миры альтернативного прошлого, как тот, в котором он играл в последний раз. Тот мир был построен на основе старой рукописи, одной из тех, что были найдены вместе с Забытыми Технологиями.
Но зрителям было искренне положить на то, что предпочитал Макк, в начале нового сезона они неотъемлемо жаждали сказки. Поэтому, когда перед Найтом сверкнула карточка «Локация: Фантазм», он не обрадовался этому, но и не удивился.
«Благо в игре я не буду помнить о том, как ненавижу этот глупый мирок…» – хмыкнул он мысленно, морально готовясь к игре.
«Как я ненавижу этот глупый мирок!» – буквально взвыл парнишка, вскакивая со своей постели, хватая с тумбочки яблочный будильник и со всей силы швыряя его в стену напротив себя. Грохот, что до того разносился оттуда, утих, потом послышались перешептывания, а после – скрип и стоны начали потихоньку возвращаться и нарастать.