Мое сердце, и так слегка зачастившее от ацетона, противно екнуло, когда Джейкоб произнес вслух «порываешь со мной».
- В смысле, ты и сам знаешь. Да ладно тебе.
- Нет, не знаю. Что происходит?
Черт бы все побрал. Я начал обнимать сам себя, даже не осознавая, что делаю. Отвратительная привычка. Уродливая, мерзкая привычка. Я заставил себя сделать попытку встать нормально, но у меня было ощущение, что руки и ноги не выворачиваются как надо.
- Я просто хотел… Ну, знаешь… Быть с тобой и твоей семьей в праздничный день.
Джейкоб медленно кивнул.
- Ладно. И вот, что мы сделаем: если тебе надо уехать, я хочу, чтобы ты мне так и сказал.
- Не хочется уходить посредине ужина, - я уставился вверх, на нарисованные подсолнухи. - Я думал, что дом чист.
- А я и понятия не имел, что руку Леона можно квалифицировать, как призрак. Если ты не хочешь уходить, мы можем пересесть. Скажем, что тебе надо посидеть у окна.
- Я лучше буду сидеть напротив Леона, чем рядом с Барбарой. Есть там рука или нет.
Джейкоб усмехнулся.
- Не могу сказать, что виню тебя.
Я подумал о чертовой окровавленной конечности, выделывающей акробатические номера, которые совершенно не соответствовали выражению лица Леона и языку его тела.
- Это прозвучит глупо, - сказал я, - но не удивлюсь, если эта штука знает, что я ее вижу, и поэтому выпендривается.
Глупо или нет, но Джейкоб задумался над такой возможностью.
- Может, у нее есть спиритуальный эквивалент мозговой деятельности. Кто знает? Но если ампутированные конечности могут существовать в мире духов, это объясняет почему они вызывают у некоторых людей боль.
Могут ли люди изгонять свои фантомные конечности? Скорее всего это реально, во всяком случае, можно избавиться от них с помощью электрической интерференции – одной из технологий Пси-науки, совмещающей в себе психологию и биологию.
- Будь у меня хоть одна таблетка «аураселя», все было бы в порядке, - я принимал прописанный мне «аурасель», чтобы блокировать видения. Или принимал его… Пока не перестал. Что не приносило мне проблем, когда я в своей квартире. Кажется, мне было удобно забыть о реальном мире за пределами своего жилища. Только определенные аптеки, находящиеся в крупных городах, могли обеспечить меня этим препаратом, так что, даже если бы я позвонил в Клинику и получил бы по факсу свой рецепт, то нам бы пришлось ехать в Миннеаполис, чтобы его отоварить.
Джейкоб встал, вытянул маленький бумажный стаканчик из вычурного держателя, висящего на стене возле шкафчика, и наполнил его водой из-под крана.
- Сколько?
- Сколько чего?
- Сколько таблеток «аураселя»?
До меня дошло, зачем он роется у себя в кармане, и это было, как будто пелена туч разверзлась, пропуская солнечный луч, яркий свет которого упал прямо на Джейкоба.
- У тебя они есть?
Он улыбнулся. Своей особенной ухмылкой, предназначавшейся только мне. Она каким-то образом одновременно успокаивала и обещала, что чуть позже он втрахает меня в матрас.
- Должен сказать, я рад, что речь всего лишь об «аураселе».
- И как много их у тебя с собой?
- Десять.
- Ого, да ты подготовился.
- Я же был бойскаутом.
- Это жутковато. И сексуально. Одновременно.
Джейкоб прижал таблетку к моему рту, а после этого провел пальцем по губам. Я отвернулся глотнуть воды. Чтобы пилюля подействовала нужно где-то минут пятнадцать. Чувство облегчения было сильнее разочарования, но только слегка.
- Я правда хотел сделать это без лекарств.
- И это была твоя идея, а не моя.
Это было так несправедливо. Моя жизнь была идеально прекрасна, пока однажды я не обзавелся бойфрендом-сожителем, которому хотелось постоянно взаимодействовать со мной, и осознал, что практически все время нахожусь под кайфом. Может, это и была моя идея завязать с наркотой, но ведь я сделал это из-за Джейкоба.
- Поговори со мной, - попросил Джейкоб.
- Когда-нибудь ты решишь, что от меня слишком много проблем.
- Ага, - сказал он без малейшей убежденности в голосе, перевернул мою руку ладонью вверх и прижался к ней губами. Его щетина уколола основание большого пальца.
Я почувствовал первую волну действия «аураселя», небольшую сухость на языке и покалывание в кончиках пальцев, еще больше усиливающие ощущения от горячего рта Джейкоба, скользящего по коже.
- Перестань, - сказал я. – Я не собираюсь спускаться в столовую со стояком.
Я почувствовал улыбку Джейкоба на ладони, а затем его язык, скользнувший по линии жизни.
- Я серьезно.
- То есть ты хочешь, чтобы я отсосал тебе в ванной моих родителей?
Грязно. Неприлично, скабрезно, пошло. Говорить непристойности у Джейкоба получалось просто отлично, и мне всегда это нравилось. Мой член слегка дрогнул. Хотя от «аураселя» я обычно становился инертным, у меня и самого вполне хватало самоконтроля, чтобы отложить забавы на потом, даже когда сексуальная груда тестостерона облизывала мой палец.
- После ужина.
Джейкоб оставил в покое мою руку, задрал на мне футболку и прижался поцелуем к солнечному сплетению.
- Десерт, - сказал он, дохнув на голую кожу и вызвав у меня дрожь в позвоночнике. – С нетерпением жду этого.
И вот я здесь, ожидаю тыквенный пирог. Джейкоб спустился первый, пообещав сказать семейству, что у меня иногда случается реакция на лекарства. Что технически было чистой правдой. Не объяснять же, что так я среагировал на стол. Джейкоб знает все о способах быть технически честным. Его напарница, Каролина, телепатический детектор лжи.
Все взгляды скрестились на мне, когда я попытался незаметно присесть за стол. Джейкоб наполнил мой стакан апельсиновой газировкой, а его мама запихнула мою тарелку в микроволновку, а потом поставила передо мной.
- Все в порядке? - спросил Джерри.
- Все хорошо, - сказал я. - Со мной все нормально.
- Нет ничего ужасного, если тебе необходимо принять таблетку. Вот мне приходится пить болеутоляющие из-за руки, - сказал Леон. - Безумие, да? Руки нет, а боль есть.
- Ты мне никогда этого не говорил, - сказала Ширли.
- Это правда, - Леон доставал из кармана капсулу настоящей рукой, пока его рука-призрак теребила скатерть. - Сегодня она что-то расшалилась. Пожалуй, выпью одну.
- Вам не нужно этого делать, чтобы стало лучше, - сказал я.
Призрачная рука изобразила мне жест «да ну тебя».
- Боб, который живет дальше по улице, потерял ногу в Корее, - сказал Джерри. - И тоже ее чувствует.
- А как насчет скелетов? - спросил меня Клэйтон. - Скелеты ты видишь?
- В скелетах нет ничего сверхъестественного, - сказала ему Барбара. - Они есть внутри каждого тела. Скелет есть у каждого.
- Но я же видал такое в фильме.
- Видел, - поправила его Барбара.
- Или зомби, - не обращая на нее внимания, спросил Клэйтон. - Зомби существуют?
- Нет, - ответил я. - Если тела умерли, то насовсем.
- А как же больницы, когда берут эти электрические штуки с пластинами, потом кричат «Руки!» и бьют тебя током… - он подпрыгнул на стуле, как будто к нему подвели тысячу вольт. - Сначала идет прямая линия, а потом твое сердце начинает биться опять?
Я задумался над этим. Не то чтобы меня волновало, как дать пятикласснику точный с научной точки зрения ответ. Я думал об электричестве, и как наиболее осведомленный эксперт по паранормальному, знал, что следует ответить, что призраки состоят из электронов.
- Не знаю, - ответил я. - Может, те люди еще не совсем умерли, а машины не настолько точны, чтобы это заметить.
- Тебе надо посмотреть, как это работает, когда будешь в больнице, - сказал Клэйтон. - Тогда будешь знать точно.