Постепенно он начинает понимать, что окончательно разрушил свою жизнь убийством Яна Мирко Л. В течение ночи он выкладывает два твита. «Сегодняшний дрянной день превосходит все без исключения плохие дни, которые я когда-либо пережил. Надеюсь, выходные будут лучше», сообщает он сначала. В то время как его уровень адреналина снижался, его переполняла сентиментальность. «Моя Кудрявая Голова, моя жизнь – для тебя дорогая Кудрявая Голова, всегда и навечно!» – гласит последний твит Факса. К этой фразе он выкладывет фото Яна Мирко.
С детства насилие в жизни Клауса-Бруннера играло формирующую личность роль. Возможно, об этом думал пират, когда лежал рядом с трупом молодого человека, который настойчиво сопротивлялся его любви. Возможно, он вспоминал о побоях, которые он и его пять братьев и сестер получали в детстве от родителей. О крестьянине, который изнасиловал его, когда он был маленьким мальчиком. Или о своем брате, который застрелился. Мир, в котором рос Гервальд, был жутким. Отец работал ветеренарным врачом, семья жила на ферме у Тевтобургского леса. Родители были людендорфами – сторонниками радикально-правовой идеологии генерала Эриха Людендорфа и его жены Матильды, чьи непонятные идеи распространяются и сегодня в баварском Тутцинге «союз богореализации (Людендорф)» (СБР), который насчитывает в Германии около 240 членов.
Христианство для Матильды Людендорф было «несовместимо с немецкой сущностью и характером». В конце концов Иисус был евреем – а Матильда Людендорф – «прабабушка антисемитизма», как справедливо написал Spiegel (еженедельный журнал в Германии. – Прим. ред.). Вместо этого жена генерала пропагандировала «немецкое божественное знание», пантеистическую псевдореальность, которая восходит к «германо-языческим»
знаниям. В зимнее солнцестояние Людендорфы праздновали «Мироздание божественных существ». Родители Гервальда выпустили грампластинку с языческими песнопениями в собственном маленьком издательстве. В этом сектантском духе Клаус-Бруннер вместе с братьями и сестрами получили «германские имена». Следуя злым предзнаменованиям своего имени, которое происходит от германского Ger (копье) и waltan (властвовать, вызывать, быть причиной) – Гервальд в своей жизни не раз использовал силу кулаков и оружие.
Мать носила национальные платья, отец – бриджи. Обстановка в семье была враждебной во всех отношениях. Холокост был для них пропагандистской ложью американцев. Еврейские шутки были частью повседневной жизни семьи Клауса, которую соседи просто называли «нацисты». Родители говорили снова и снова своим детям, что иезуиты, масоны и евреи усердно работали над крушением Германии. Джинсы были запрещены как антигерманская одежда. Гомосексуализм был в глазах родителей одним из худших пороков, а сегрегация – это воля немецких богов.
Когда Гервальд признался своим родителям в возрасте 20 лет, что любит мужчин, «дома был ад». Его первый друг умер в автокатастрофе. «Хорошо, что он умер», – сказали родители. После этого будущий политик партии пиратов прекратил общение с ними. В 1996 году семья эмигрировала в Канаду, где родители – согласно словам младшего брата Датвальда – до сих пор пропагандируют идеологию Людендорфа.
«Мы получили образование как правые радикалы», – сказал брат журналу Stern. Дитвальд Клаус был членом правой партии республиканцев и активно участвовал в крайне правом обществе Thule. Позже ему удалось выйти из «коричневой» среды.
Его старший брат Гервальд, выбрался из сумасшедшего мира «народных» сектантов в возрасте 20 лет. Он никогда не произносил антисемитских лозунгов и не верил в превосходство германских расы или в еврейский мировой заговор. Однако он вел себя властно и пропагандировал крайние взгляды. Как и его родители, он верил в заговоры и был склонен к насилию, по крайней мере на словах.
Свой опыт насилия в детстве и юношеские годы Клаус-Бруннер никогда не использовал. По-видимому, на самом деле это было чудом, что он, человек который в детстве мучил животных и еще избивал сверстников, держал под контролем свои деструктивные импульсы на протяжении десятилетий. Гораздо менее удивительно то, что он терял этот контроль все больше.