— Доброе утро, — сказал он.
Литтлджон тоже поздоровался и спросил, где найти гараж Тратчли. В телефоном разговоре Кромвель упомянул счет за бензин.
— За углом первый поворот направо. Это убийство Тисдейла — твердый орешек? Никогда бы не поверил. Такой хороший человек. Надеюсь, он не совершил самоубийство? Я бы его не осудил.
— Почему?
— Семья обеспечила ему собачью жизнь. Моего родственника в «Лебеде» вы уже расспрашивали. Они считали себя на голову выше бедного Джима и дали ему это понять.
Мистер Тинкер прикурил новую сигарету от окурка предыдущей и швырнул его далеко на дорогу.
— Это вызывало у меня отвращение.
На этот раз он плюнул точно на дорогу.
— Мистер Тинкер, вы знаете, когда он уехал в воскресенье вечером?
— Около семи, полагаю. Думаю, что было примерно семь часов, потому что я слушал программу по радио. Она закончилась в семь часов, и я вышел в задний двор подышать воздухом. У нас один двор, но разные ворота и постройки. Джим как раз выводил машину из гаража и пытался ее завести. Это всегда была непросто — машина ведь не новая. Он завел двигатель и уехал. Жена была с ним. Он обычно отвозил ее к отцу по воскресеньям, а затем уезжал.
— Вы видели, как вернулась миссис Тисдейл?
— Нет, но слышал. Она вернулась примерно без четверти одиннадцать. Стены здесь нетолстые, поэтому мы можем многое слышать.
— Это обычное время, когда она возвращалась?
— Нет. Обычно это было около десяти. В этот раз она запоздала.
— Вы уверены во времени?
— Вполне. Мы закрываемся в десять тридцать, и я как раз все закончил. А это занимает примерно пятнадцать минут. Она сразу пошла спать. Я вышел подышать свежим воздухом и видел свет только в ее спальне.
Мистер Тинкер, будучи поклонником свежего воздуха, прикурил очередную сигарету. Суперинтендант отправился дальше.
Гараж Тратчли, построенный на пустыре в конце ряда домов, был немногим лучше лачуги. Две бензоколонки и двор, полный полуразвалившихся старых автомобилей. Сам же владелец гаража лежал под припаркованной внутри старой машиной так, что наружу торчали только ноги. Услышав, что он кому-то нужен, мистер Тратчли, судя по движению ног, перевернулся под машиной и, словно большой слизняк, вылез наружу. Он оказался толстым дряблым человеком, одетым в промасленный комбинезон. Засаленная шапка прикрывала обширную лысину, а его пронзительный женский голос совершенно не соответствовал огромному телу.
— Что я могу для вас сделать, сэр?
— Скажите, мистер Тратчли, заправлялся ли мистер Тисдейл у вас вечером прошлого воскресенья?
— Не знаю. Была не моя смена. Я звонарь в приходской церкви и пропускаю воскресную службу только во время отпуска в Скарборо. Так уже двадцать лет. В гараже тогда был Грэнвил. Он должен знать. Грэнвил!!
Литтлджон не знал, что здесь есть еще кто-то, кроме мистера Тратчли и мальчика-подмастерья, который стоял с открытым ртом с тех пор, как он прибыл. Грэнвил Тратчли, как и его родитель, молча медитировал, лежа на спине под старым автомобилем, и, услышав свое имя, закричал из своего укрытия таким же пронзительным голосом, как и его отец.
— Что, папа?
— Иди сюда.
Грэнвил перевернулся на живот и выполз на дневной свет. Перед суперинтендантом предстал высокий тощий юноша с большим носом, прядью волос, свисающей на глаз и большими торчащими зубами. Должно быть, он пошел в мать.
— Что?
— Джентльмен хочет узнать, заправлялся ли у нас Джимми Тисдейл в ночь, когда его убили.
— Зачем?
Литтлджон объяснил и показал удостоверение.
— Ааа. Вы человек из Скотланд-Ярда. Я читал про вас утром в газете. Хорошенькое вам попалось дельце. Что вы спрашивали? Заправлялся ли Джимми в воскресенье вечером? Да. Восемь галлонов бензина и немного масла.
— В котором часу?
— В котором часу? Ровно в семь. Как раз пробили часы на церкви.
— С ним кто-то был?
— С ним кто-то был? Да. Его жена. Он его все спрашивала «зачем». Я могу вам сказать. Я говорю, она все спрашивала его «зачем».
Это постоянное повторение вопросов со временем начинало действовать на нервы, особенно учитывая пронзительный голос Грэнвила. Выглядело все так, словно Литтлджон задавал вопросы недостаточно громко, а младший Тратчли вынужден был их повторять как усилитель.
— Что вы имеете в виду под «зачем»?
— Что я имею в виду? Я имею в виду, что она ужасно придиралась к нему.
— Почему?
— Почему? Как я могу знать, почему. Они начали ссориться раньше, чем доехали сюда.
Мистер Тратчли-старший счел нужным вмешаться и упрекнуть Грэнвила, чья резкость вызвала его недовольство.