Драка, уход Джека напомнили Литтлджону о Чарли Чаплине, мистере Полли и их заклятых врагах. Только Джеку могло прийти в голову, что его противник — сумасшедший, и сбежать с женщиной-пауком.
— Вы знаете что-нибудь о жизни Джеймса Лейна до того, как он стал ярмарочным балаганщиком?
— Я никогда его не спрашивала, а сам он не рассказывал. Говорил, что хочет держать эти две жизни отдельно.
— Как ему это удавалось?
— Я не могу вам ответить. Но удавалось. Похоже, его жена не имела понятия, чем он занимается вне дома. Он посылал ей открытки каждую неделю из того места, где мы были, но я уверена, она понятия не имела, чем он там занимается.
— И вы никогда не пытались понять, что происходит на другом конце его жизни? В Бэзильдене?
— Да, в Бэзильдене.
— Он никогда не говорил о жене и семье?
— Время от времени. Когда-то он сказал, что у него три дочери. Брак был неравным и не очень удачным. Жена и дочери считали его неудачником. Уверена, что это не так. Думаю, он был лучше их. Он был неуместен в ярмарочной жизни, но говорил, что зарабатывает достаточно денег, чтобы содержать семью на том уровне, который она считала необходимым.
— Он вам рассказывал, чем занимался до своей ярмарочной карьеры?
— Думаю, держал художественный магазин. Он был хорошим художником. Иногда рисовал очень красивые ярмарочные сцены. А однажды даже нарисовал мой портрет.
Все это было удивительно. Литтлджон не знал, что с ней делать. Женщина, чья красота привлекла бы многих хороших людей на ярмарке, не говоря уже о прочих местах. Она могла выйти замуж за достойного человека и иметь собственный обжитой и уютный дом. Но предпочла низкорослого Джеймса Лейна, который мог предложить ей только нерегулярный союз и свою защиту, чего бы это не стоило.
— Вы любили друг друга?
— Да, если вы подразумеваете, что мы понимали друг друга и хотели быть вместе как можно больше времени.
— И вы были довольны?
— Он сказал, что не хочет разводиться из-за дочерей и позора, который это навлечет на жену. Я не возражала.
Немногие женщины так возбуждали любопытство Литтлджона как Марта Гомм. Неулыбающаяся, спокойная, не пытающаяся выглядеть красиво или использовать свой женский шарм. Ее большие руки загрубели от физической работы, а нос слегка покраснел от ночной прохлады.
Ей, должно быть, было около тридцати, а Лейну — за пятьдесят. Судя по его одежде, он был немного денди. Возможно, вместе они вели веселую жизнь и хорошо относились друг к другу.
— У Джеймса Лейна были враги?
Литтлджон тоже стал называть погибшего Джеймсом, словно использование уменьшительного имени могло навредить Марте.
— Думаю, с тех пор, как умер Джек, врагов у небо не было. Не думаю, что Джек его ненавидел. Он воспользовался этой дракой, чтобы навсегда уйти к другой женщине.
— Вы не можете предположить, кто мог убить его?
— Нет. Все время думаю об этом.
Она растерянно провела рукой по лбу. Было очевидно, что тревоги, связанные с наводнением, смягчили для нее известие о смерти Лейна. Когда все успокоится…
— Когда вы его в последний раз видели?
— Как я уже говорила, в прошлую пятницу. Он собирался ехать в Бэзильден. Он ехал на машине и должен был вернуться вчера после обеда. Он собирался ехать всю ночь, чтобы успеть сюда, потому что услышал по радио о наводнении и хотел убедиться, что все в порядке, и узнать, будет ярмарка или нет. Но так и не появился.
— Тогда из дома он должен был уехать в воскресенье ночью.
— Да. Часто, если поездка затягивалась, он возвращался в понедельник вечером. В таком случае, если в понедельник была ярмарка, я приглядывала за павильоном.
Она была совсем непохожа на обычную любовницу убитого, допрашиваемую после преступления. Не притворялась, не пыталась выглядеть скорбящей или потрясенной, не колебалась в выборе слов. Глядя сухими глазами на Литтлджона, она отвечала на его вопросы, не требуя ни сочувствия, ни жалости.
— Как вы думаете, почему его вообще убили?