Кстати, именно одна из них слила Бенито информацию о моем разговоре с его отцом. её подложили под него, преследуя свои цели, и она не имела права пикнуть — работа. Да уж, лучше погибнуть, чем в запас!
— Тогда мы тоже ей дар показывали, — закончила итальянка. — Она ведь как и ты, не с начала с нами. И тоже не верила, что такое возможно.
— Теперь верит?
Губы Кассандры растянулись в улыбке.
— Теперь верит!
— А почему именно марсианский квартал? — окинул я глазами вокруг. Мы уже являлись центром внимания, хотя, ещё не совершили того, ради чего приехали. — Что, трущоб в городе мало?
Касандра беззаботно пожала плечами.
— Они дикие. Другая культура, другой менталитет. И всех венерианок считают шлюхами, которых можно и нужно бесплатно иметь. Что им обязаны.
— Короче, местных вам не жалко, — перевел я. — В отличие от венериан.
Подтверждения не требовалось.
Марсиане — наша головная боль. Действительно, чуждый менталитет, действительно, они дикие. В свое время наша королева при поддержке сеньоров олигархов весьма мудро разрешила марсианский вопрос, прибрав к рукам Венеры Красную планету. Издержками же, на которые сеньоры буржуи пошли, стало то, что пришлось переселить сюда около трети их планеты, более десяти миллионов человек, дав всем статус беженцев. Война у них там шла. Может, для экономики в целом это было и к лучшему, такой колоссальный впрыск рабочей силы, готовой работать за жалкие центаво, не спорю, но вот культурные различия оказались фатальными. Здесь не жалуют даже русских, представителей «обратной стороны Венеры», а марсиане не походили ие на них.
К тому же, все эти переселенцы — дети войны, видевшие, как гибнут люди, зачастую умеющие убивать. Преступный мир Венеры заштормило от притока этих десяти миллионов. Марсианские банды считаются самыми отмороженными, с ними борются и власти, и наши родные, венерианские преступные сообщества, но пока окончательной победы что-то не видно.
Но самое прискорбное началось позже, значительно позже войны. Заигрывая с подконтрольным Марсом, делая вид, что тот равноправный член космического Альянса, власти над марсианами буквально трясутся. Им прощается многое, что не простится никому из «имперцев», и тем более «русским». И даже после свершения легких преступлений, бывает, их выпускают на свободу. «По убедительной просьбе диаспоры», под честное слово. Я сам лично пару раз с этим сталкивался, а один раз даже участвовал. Шел мимо, увидел, как трое марсиан бьют какого-то парня и заступился. Потом почти сутки сидел в камере в участке нашей доблестной гвардии, ожидая окончания разборок, в полном одиночестве. Марсиан из соседней камеры почти сразу отпустили по домам, притом, что это они спровоцировали того парня, и чуть его не убили. Нас же вместе с ним «назначили» зачинщиками. Правда, тоже отпустили, погрозив пальцем — избиение было заснято на камеру внешнего наблюдения, потому улик против нас просто «не нашлось». Слава богу, это было ещё в старой школе — из новой меня вышвырнули бы после этого в два счета.
В общем, марсиане у нас хорошо устроились. И за это мы их, даже говорящие с ними на одном языке русские, люто ненавидим. И ненависть эта взаимна.
Мы вышли к небольшой площади, на которой яркими огнями горел вход в ночной клуб. Перед клубом наблюдалась толпа разномастно, но не особо презентабельно одетых людей, как правило крепкого сложения, с выражениями хозяев вселенной на лицах. Крутота, блин! Я догадывался, что в самом клубе таких ещё больше, и мне резко захотелось свалить отсюда. Хоть в ту же казарму, ненавистную, опостылевшую за два с половиной месяца. Или ещё дальше.
— Марсиане, Хуанито, не подданные Короны, — продолжила Кассандра свои мысли. — Почти все они прошли армию, у них это обязательно — воинская повинность. Все они физически развиты и при этом до безобразия тупы. Но самое сложное, почему мы ходим именно в этот район, это то, что при этом никого нельзя убивать…
Она загадочно улыбнулась. И я её понял. Даже в Северном Боливаресе они дома. Здесь же законы королевства не работают, они никто, а это дополнительное препятствие.