- Погоди минутку. - Сюзанна смотрела на стрелка. - Ведь теперь-то эта тысяча миль уже _н_е_ тысяча, правда? О _к_а_к_о_м_, собственно, расстоянии идет речь, Роланд? Пять тысяч миль? Десять?
- Не могу сказать. Дорога очень дальняя.
- Ну, и как же мы ее одолеем, черт побери, когда вам обоим везти меня в этом чертовом кресле? Нам крупно повезет, если мы сумеем делать по этой твоей Свалке по три мили в день, и ты это знаешь.
- Путь уже открыт, - терпеливо отвечал ей Роланд, - и покамест этого довольно. Возможно, еще придет время, когда мы будем продвигаться к цели быстрее, чем тебе хотелось бы, Сюзанна Дийн.
- Да-а? - она задиристо и ядовито поглядела на него, и Эдди с Роландом уже не в первый раз разглядели в глубине ее глаз Детту Уокер, отплясывающую угрожающий хорнпайп [хорнпайп - английский матросский танец]. - Ты что, где-то прикопал гоночную тачку? Если так, не помешала бы еще и хорошая дорога, черт возьми!
- И ландшафт, и способ нашего передвижения по нему будут меняться. Так бывает всегда.
Сюзанна отмахнулась от стрелка; "да иди ты!" говорил этот жест.
- Ты прямо как моя маменька с ее "Бог не оставит".
- А разве не пекся Он о нас до сих пор? - серьезно спросил Роланд.
Мгновение Сюзанна смотрела на него в немом удивлении, потом запрокинула голову, и к небу взлетел ее смех.
- Ну, это, наверное, как посмотреть. Могу сказать только одно, Роланд: если сейчас мы не оставлены Его заботой, то мне жутко не хочется думать, что же будет, вздумай Он отпустить нас без призора.
- Эй, хватит вам, пошли, - вмешался Эдди. - Я хочу свалить отсюда. Не нравится мне это место.
Эдди не кривил душой, однако дело было не в одной лишь антипатии, какую внушала ему поляна. Молодой человек рвался ступить наконец на заветную тропу, на хоронящуюся от чужого глаза дорогу, и сгорал от нетерпения. Каждый шаг приближал Эдди к полю роз и царящей над его багряным простором Башне. Не без некоторого удивления юноша понял, что намерен увидеть ее - или погибнуть, добиваясь этого.
"Поздравляю, Роланд, - подумал он. - Дело сделано. Я теперь один из обращенных. Ну, кто-нибудь, - _а_л_л_и_л_у_й_я_!"
- Еще одно, пока мы не тронулись в путь. - Роланд изогнулся и развязал сыромятный шнур на левом бедре. Затем он не спеша принялся расстегивать пряжку револьверного ремня.
- А это что за фортеля? - поинтересовался Эдди.
Роланд выдернул конец ремня из пряжки и протянул портупею юноше.
- Ты знаешь, почему я делаю это, - невозмутимо промолвил он.
- Надевай взад, старина! - Эдди пришел в страшное смятение; в душе у него бурлили самые противоречивые чувства, а пальцы, даже сжатые в кулаки, дрожали. - Что это ты, интересно знать, вытворяешь?
- Теряю по капле рассудок. Покуда моя внутренняя рана не закрылась, если она вообще когда-нибудь закроется, негоже мне держать у себя револьвер. И тебе это известно.
- Возьми, Эдди, - спокойно сказала Сюзанна.
- Да если б вчера вечером, когда на меня кинулась та летучая мышка, у тебя не было этой гадской железяки, утром не было бы _м_е_н_я_ от носа и выше!
В ответ стрелок продолжал протягивать юноше револьвер. Его поза выражала готовность простоять так в случае необходимости весь день.
- Хорошо! - выкрикнул Эдди. - _Х_о_р_о_ш_о _ж_е_, черт побери!
Выхватив портупею у Роланда, он несколькими резкими движениями застегнул ее у себя на талии. Эдди полагал, что должен бы испытывать облегчение - не он ли посреди ночи смотрел на револьвер, лежавший так близко к руке Роланда, и раздумывал о том, что может произойти, если Роланд _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ съедет с катушек? Разве не преследовали те же мысли и Сюзанну? Но облегчения не было. Лишь страх, чувство вины и странная щемящая печаль, чересчур глубокая, чтобы заплакать.
Без револьверов Роланд выглядел так непривычно.
Так _н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_о_.
- Все? Доволен? Пушки у раздолбаев-ученичков, учитель безоружен теперь-то мы можем идти? А если из кустов на нас вылезет какая-нибудь здоровенная гадина, ты, Роланд, всегда можешь бросить в нее нож.
- Ах, да, - пробормотал стрелок. - Чуть не забыл. - Он достал нож из кошеля и рукояткой вперед протянул Эдди.
- Да это же _к_у_р_а_м _н_а _с_м_е_х_! - заорал тот.
- Жизнь _с_а_м_а _п_о _с_е_б_е_ смешна.
- Угу! Запиши это на открытку и пошли в "Ридерз дайджест", едрена вошь. - Эдди со злостью сунул нож за пояс и вызывающе взглянул на Роланда. - _Т_е_п_е_р_ь_ мы можем идти?
- Есть _е_щ_е_ одно.
- Еж твою двадцать!
Губы Роланда снова тронула улыбка.
- Шучу, - сказал он.
У Эдди отвисла челюсть. Сюзанна опять захохотала, и ее смех рассыпался в утренней тишине подобно мелодичной трели колокольчика.
31
Почти все утро они потратили на преодоление зоны разрушений, служившей к защите медведя-великана. Однако идти руслом Луча было немного легче, а едва бурелом и заросли кустарника остались позади, большой лес вновь вступил в свои права и появилась возможность прибавить ходу. Справа деловито бежал ручей - тот самый, что пробивался из каменной стены на треугольной поляне. Вобрав воды нескольких ручейков поменьше, он теперь шумел громче. Здесь, в этой части леса, тоже водились звери; путники слышали, как они ходят в чаще, занятые своими повседневными делами, и дважды видели маленькие стайки оленей. Один самец, вопросительно поднявший голову, увенчанную благородной короной ветвистых рогов, с виду тянул фунтов на триста. Снова начался подъем. Ручей отвернул в сторону от тропы. И, когда день уже клонился к вечеру, Эдди кое-что увидел.
- Может, остановимся? Передохнем?
- А что такое? - поинтересовалась Сюзанна.
- Да, - согласился Роланд. - Остановиться можно.
Внезапно словно тяжесть легла Эдди на плечи - он почувствовал присутствие Генри. "Ах ты, пусенька ты наша! Пусенька сто-то угляделя на делевце? Постлогать нашей кусеньке захотелось? А, тютя? У-у, какая ХОЛЕСЕНЬКАЯ СТУСЬКА!"
- Да это не _о_б_я_з_а_т_е_л_ь_н_о_. В смысле, дело-то пустяковое. Я просто...
- ...что-то увидел, - закончил за него Роланд. - Что бы это ни было, прикуси свой неугомонный язык и ступай возьми, что приметил.
- Да ей-богу же, ничего особенного. - В лицо Эдди бросилась теплая кровь. Он постарался отвести взгляд от ясеня, привлекшего его внимание.
- Неправда. Оно тебе нужно, а это далеко не ничего. Раз оно потребно т_е_б_е_, Эдди, оно потребно и _н_а_м_. А вот кто нам ни к чему, так это человек, не способный избавиться от бесполезного груза воспоминаний.
Теплая кровь стала горячей. Еще мгновение Эдди стоял, уставив пылающее лицо в землю, и ему казалось, будто блекло-голубые снайперские глаза Роланда заглянули прямо в его смятенную душу.
- Эдди? - с любопытством спросила Сюзанна. - Что ты, милый?
Ее голос придал молодому человеку храбрости, которой ему так не хватало. Потянув из-за пояса нож Роланда, Эдди направился к стройному прямому ясеню.
- Может, ничего, - пробормотал он и заставил себя добавить: - А если не изговняю, может, и до фига как много.
- Ясень дерево благородное и силою наделено в достатке, - заметил Роланд у юноши за спиной. Но Эдди едва ли слышал его. Насмешливый, задиристый голос Генри исчез, а с ним исчез и стыд. Мысли молодого человека занимала теперь лишь ветка, несколькими минутами раньше привлекшая его внимание. Там, где эта ветка, утолщаясь, врастала в ствол, образовалось небольшое вздутие. Это-то утолщение странной формы и было нужно Эдди.
Молодого человека не оставляла мысль, что внутри погребен ключ ключ, на краткий миг явившийся ему в пламени костра перед тем, как горящие останки кости еще раз изменились и возникла роза. Три перевернутых V, центральное - пошире и поглубже двух других. И маленькая закорючка на конце. Вот что таил в себе нарост.
На Эдди опять дохнуло давешним сном. "Дид-э-чик, дод-э-чом, не тревожься - ты с ключом".
"Возможно, - подумал он. - Но на этот раз _н_а_д_о_ будет вытащить его весь. Думаю, в этот раз девяносто процентов не пойдут".
Действуя с величайшей осторожностью, он срезал ветку и отсек ее тонкий конец. Остался толстый ясеневый чурбачок дюймов девяти в длину. Этот увесистый кусок дерева в руке Эдди, на ощупь очень живой, напоенный жизненной силой, казалось, был не прочь выдать скрытые в нем очертания но лишь человеку, которому достанет умения и ловкости выманить у него эту тайну.