Почему мертвый младенец переходит дорогу? - спросил Эдди.
Потому что сидит в курице, ха-ха-ха.
Позже, когда Эдди попытался защитить свою угадку, говоря, что она, возможно, безвкусная, зато остроумная, Роланд отреагировал практически так же, как Блейн:
Плевать я хотел на вкус. Она бессмысленная и не имеющая решения, а потому глупая. О хорошей загадке такого не скажешь.
Но когда Джейк иссяк, загадав все загадки, Эдди внезапно открылась удивительная, развязывающая ему руки истина: понятие "хорошо" - это для благородных. Так было всегда, так и будет. Даже если человеку, использующему это понятие, тысяча лет и стреляет он, как Буффало Билл. Роланд сам признавал, что в загадках он не силен. Его Учитель полагал, что Роланд слишком уж глубоко задумывается. Его отец считал, что причина - в недостатке воображения. Так или иначе. Роланд из Галаада никогда не выигрывал ярмарочные состязания. Он пережил всех своих современников, и это, несомненно, тянуло на приз, но никогда не получал призового гуся.
Я всегда мог выхватить оружие быстрее любого из моих знакомых, но вот хитрые загадки мне не давались.
Эдди, помнится, пытался сказать Роланду, что шутки и загадки предназначены для того, чтобы развить зачастую скрытый талант, но Роланд его проигнорировал. Точно так же, предполагал Эдди, дальтоник пропускает мимо ушей описание радуги.
Эдди подумал, что у Блейна могут возникнуть трудности с хитрыми, а вернее, нехорошими загадками.
Эдди слышал, как Блейн опрашивает всех, даже Чика, не осталось ли у кого не загаданных ему загадок. Он слышал откровенную насмешку в голосе Блейна, очень даже хорошо слышал. Несомненно, слышал. Потому что он возвращался. Возвращался из улета. Возвращался, чтобы проверить, сможет ли уговорить дьявола прыгнуть в его же костер. Оружие на этот раз помочь не могло, но он мог прекрасно обойтись без оружия. Потому что...
Потому что я стреляю умом. Моим умом. Господи, помоги мне пришить этот раздувшийся калькулятор моим умом. Помоги мне обхитрить его.
- Блейн, - начал он, а потом, когда компьютер соблаговолил обратить на него внимание, добавил: - У меня есть пара загадок. - Когда он произносил эти слова, ему открылась еще одна удивительная истина: он с трудом сдерживал смех.
4
- ГОВОРИ, ЭДДИ ИЗ НЬЮ-ЙОРКА.
Эдди не успевал сказать остальным, чтобы они приготовились ко всяким неожиданностям, но, судя по их лицам, в этом не было необходимости. Эдди забыл о них и сосредоточился на Блейне.
- Что это такое, о четырех колесах и воняет?
- ГОРОДСКАЯ МУСОРОВОЗКА, КАК Я УЖЕ ГОВОРИЛ. - Неодобрение... или неприязнь? Да, похоже, голос пропитан и тем и другим. - ТЫ ТАК ГЛУП ИЛИ НЕВНИМАТЕЛЕН, ЧТО ЭТОГО НЕ ПОМНИШЬ? ЭТО ЖЕ ПЕРВАЯ ЗАГАДКА, КОТОРУЮ ВЫ МНЕ ЗАГАДАЛИ.
Да, подумал Эдди. И именно тогда мы упустили главное, потому что хотели победить тебя какой-нибудь архитрудной загадкой из прошлого Роланда или книжки Джейка. Иначе состязание тогда бы и закончилось.
- Тебе она не понравилась, не так ли. Блейн?
- Я НАШЕЛ ЕЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ГЛУПОЙ, - согласился Блейн. - МОЖЕТ, ПОТОМУ-ТО ТЫ ЗАДАЛ ЕЕ ВТОРОЙ РАЗ. СВОЙ СВОЯКА ВИДИТ ИЗДАЛЕКА, ЭДДИ ИЗ НЬЮЙОРКА, НЕ ТАК ЛИ?
Улыбка осветила лицо Эдди, он ткнул пальцем в карту-схему:
- Палкой и камнями можно переломать мне кости, но слова вреда не принесут. Или, как говорили у нас в Нью-Йорке: "Можешь поносить меня повсякому, но чтобы оттрахать твою мамашку, член у меня все равно встанет".
- Поторопись! - прошептал Джейк. - Если ты можешь что-то сделать, не теряй времени!
- Он не любит глупых вопросов, - гнул свое Эдди. - Он не любит глупых игр. И мы это знали. Все написано в "Чарли Чу-Чу". И сколько глупости ты сможешь проглотить? Черт, вот в какой книжке следовало искать ответ, вместо того чтобы ставить на "Загадки". Да только мы этого не понимали.
Эдди попытался вспомнить еще одну загадку из экзаменационного сочинения Джейка. Вспомнил. Озвучил.
- Блейн, когда дверь нельзя открыть?
Вновь раздался цокающий звук, впервые после того, как Сюзанна загадала Блейну загадку о некоем вонючем предмете о четырех колесах. Пауза получилась короче, чем после загадки Сюзанны, с которой началось состязание, но она была... Эдди это почувствовал.
- КОГДА ОНА ОТКРЫТА,- с обидой в голосе ответил Блейн. - ТРИНАДЦАТЬ МИНУТ И ПЯТЬ СЕКУНД ДО ПРИБЫТИЯ В ТОПИКУ, ЭДДИ ИЗ НЬЮ-ЙОРКА. ТЫ ХОЧЕШЬ УМЕРЕТЬ С ТАКИМИ ГЛУПЫМИ ЗАГАДКАМИ НА ЯЗЫКЕ?
Эдди сел, не спуская глаз с карты-схемы. Его улыбка стала шире, хотя он и чувствовал, как по спине текут струйки пота.
- Хватит скулить, приятель. Если хочешь удостоиться чести размазать нас по округе, придется поиметь дело с несколькими загадками, которые, возможно, не полностью соответствуют твоим логическим стандартам.
- ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ГОВОРИТЬ СО МНОЙ ПОДОБНЫМ ОБРАЗОМ.
- А если буду? Ты меня убьешь? Не смеши меня. Продолжим. Ты согласился играть. Вот и играй.
Карта-схема блеснула розовым.
- Ты его злишь, - скорбно заметил Маленький Блейн. - Ты очень его злишь.
- Отвали, недоносок, - беззлобно бросил Эдди, а когда розовое свечение погасло и на карте-схеме вновь появилась зеленая точка, продолжил. Отгадывай, Блейн: А, И, Б сидели на трубе, А упало, Б пропало, что осталось на трубе?
- ТАКАЯ ЗАГАДКА НЕДОСТОЙНА НАШЕГО СОСТЯЗАНИЯ. Я ОТВЕЧАТЬ НЕ БУДУ. Даже тембр его голоса изменился, теперь он говорил как четырнадцатилетний подросток, у которого вот-вот сломается голос.
Глаза Роланда яростно вспыхнули.
- Что ты сказал, Блейн? Правильно ли я тебя понял? Ты признаешь, что не знаешь ответа?
- НЕТ! РАЗУМЕЕТСЯ, НЕТ! НО...
- Тогда отвечай, если можешь. Отвечай на загаданную тебе загадку.
- ЭТО НЕ ЗАГАДКА! - Блейн разве что не плакал. - ЭТО ШУТКА! ДЕТСКАЯ ШУТКА ДЛЯ ГЛУПЫХ ДЕТЕЙ!
- Отвечай, а не то я объявлю состязание законченным, а наш ка-тет - победителем. - Роланд говорил тем же властным тоном, что Эдди впервые услышал в Речном Перекрестке. - Ты должен ответить, потому что глупость, на которую ты ссылаешься, не есть нарушение правил, установленных нами по взаимной договоренности.