– Вы опоздали, мистер Хэрод,– продолжил Траск.
– Ага.– Тони подошел поближе. Стул ему не поставили. Он снял свою кожаную куртку и теперь держал ее через плечо на одном пальце. На нем была ярко-красная шелковая рубашка, расстегнутая так, чтобы был виден медальон из акульего зуба на золотой цепочке. С брюками из темного вельвета контрастировала большая золотая пряжка на ремне, подаренном Джорджем Лукасом, и тяжелые сапоги для игры в поло с массивными каблуками.– Самолет опоздал.
Траск кивнул. Колбен откашлялся, словно собирался заговорить, но довольствовался тем, что поправил очки в роговой оправе.
– Известно что-нибудь новое? – спросил Хэрод. Не дожидаясь ответа, он подошел к окну, взял металлический складной стул и поставил его задом наперед в том месте, где сходились два полукруга. Затем сел верхом и повесил куртку на спинку.– Или я проделал этот путь за хрен собачий?
– Тот же самый вопрос мы хотели задать вам,– спокойно сказал Барент. У него были манеры образованного человека. Во всяком случае, почти британские гласные напоминали о Новой Англии. Баренту, как и сейчас, никогда не приходилось повышать голос, чтобы его расслышали.
Хэрод пожал плечами.
– Я произнес хвалебную речь, одну из нескольких во время поминальной службы,– сообщил он.– Все это было очень печально. Сотни две голливудских знаменитостей явились выразить свою скорбь. Из них человек десять-пятнадцать были даже знакомы с ним.
– Расскажите о доме,– терпеливо попросил Барент.– Вы обыскали его, как мы вас просили?
– Да.
—И?
– И ничего.– Губы Хэрода вытянулись в тонкую линию, углы рта, который так часто кривился в саркастической ухмылке и жесткой иронии, напряглись.– В моем распоряжении была всего пара часов, из них час я потратил на то, чтобы выставить старых любовников Вилли; у них есть ключи от дома, и они слетелись, как стервятники на падаль, ухватить свой кусок наследства…
– Их использовали? – спросил Колбен обеспокоенным голосом.
– Нет, не думаю. Вы должны помнить, что Вилли терял силу. Возможно, он слегка их программировал, немного поглаживал центры приятных ощущений. Но я даже в этом сомневаюсь. С его деньгами и влиянием в киностудиях ему не требовалось ничего этого делать.
– Так что насчет обыска? – напомнил Барент.
– Да-да. Значит, у меня было около часа. Том Макгайр, поверенный Вилли и мой старый друг, позволил мне покопаться в сейфе Вилли и на его рабочем столе. Ничего особенного. Права на некоторые фильмы, сценарии, немного акций, но не скажешь, что это контрольные пакеты. Вилли, в основном, вкладывал деньги в кино. Масса деловых писем, однако почти ничего личного. Вы знаете, завещание было прочитано вчера. Мне достался дом – если я смогу заплатить эти долбаные налоги. Остаток со своего банковского счета он завещал Обществу защиты животных.
– Защиты животных? – переспросил Траск.
– Клянусь задницей. Старина Вилли помешался на правах животных. Вечно жаловался, что с ними плохо обращаются во время съемок, добивался принятия новых законов и прочая херня.
– Продолжайте,– сказал Барент.– Там не было бумаг, которые пролили бы свет на прошлое Вилли?
– Нет.
– И ничего не указывало на его Способность?
– Ничего.
– Ни одного упоминания о ком-нибудь из нас? – спросил Саттер.
Хэрод выпрямился:
– Разумеется, нет. Вы же знаете, Вилли ничего не было известно о Клубе.
Барент кивнул и сложил пальцы домиком:
– Тут не может быть случайной ошибки?
– Исключено.
– А между тем он знал о вашей Способности?
– Конечно. Но вы же сами много лет назад решили, что можно позволить ему. Вы мне это сказали, когда велели познакомиться с ним.
– Да.
– Кроме того, Вилли всегда считал, что моя Способность слабее и не так надежна, как у него. Из-за того, что у меня не было необходимости использовать кого бы то ни было на полную мощь, и из-за… моих склонностей.
– Не использовать мужчин,– подсказал Траск.
– Из-за моих склонностей,– повторил Хэрод.– Да какого хрена Вилли вообще знал? Он смотрел на меня сверху вниз, даже когда он потерял все, кроме способности держать в узде Рэйнольдса и Лугара, а они оба страх как любили, когда их возбуждают. Хотя и тут у него по большей части ни черта не получалось. Барент снова кивнул:
– Значит, вы считаете, что он больше не мог использовать кого-то для ликвидации других людей?
Хэрод усмехнулся:
– Куда ему. Он мог бы использовать этих своих недоумков или одного из любовников, но он был не такой дурак, чтобы делать это.
– И вы позволили ему лететь в Чарлстон на встречу с теми двумя женщинами? – спросил Крамер.
Хэрод стиснул спинку стула.
– Что вы хотите этим сказать? Черт, конечно, я позволил ему! В мою задачу входило наблюдать за Вилли, а не держать его на привязи. Он летал по всему свету.
– И что, по-вашему, он делал на этих встречах? – спросил Барент.
Хэрод пожал плечами:
– Тосковал по старым временам, трепался с этими двумя призраками из прошлого. Откуда я знаю, может, он продолжал трахать этих старых ведьм? Да и потом, он и отсутствовал-то всего дня два-три, как правило. Никаких проблем никогда не возникало.
Барент повернулся к Колбену и кивнул. Тот открыл кейс, вытащил коричневую книжку, похожую на небольшой фотоальбом, и протянул ее Хэроду.
– Это что за чертовщина?
– Посмотрите,– велел Барент.
Хэрод перелистал альбом, сначала быстро, потом помедленнее. Некоторые из газетных вырезок он прочитал от начала до конца. Закончив читать, он снял свои темные очки. Никто не произнес ни слова. Где-то на Эм-стрит прогудела машина.
– Эта штука не принадлежала Вилли,– заговорил наконец Хэрод.
– Верно,– подтвердил Барент.– Она принадлежала Нине Дрейтон.
– Невероятно,– пробормотал Хэрод.– Этого не может быть. Старая кляча просто выжила из ума, у нее какая-то мания величия. Она мечтала, чтобы все было как в старые добрые времена.
– Нет,– отрезал Барент.– По нашим данным, она присутствовала при всех событиях. Весьма вероятно, что это – ее рук дело.
– Ну и дерьмо! – воскликнул Хэрод. Он снова надел очки и потер щеки.– Как это к вам попало? Нашли в ее нью-йоркской квартире?
– Нет,– ответил Колбен.– Наш человек был в Чарлстоне в связи с авиакатастрофой, в которой погиб Вилли. Ему удалось взять эту книжку во время осмотра вещей Нины Дрейтон до того, как ее обнаружили местные власти.
– Вы уверены? – спросил Хэрод.
– Да.
– Вопрос заключается в том,– сказал Барент,– продолжали ли эти трое играть в какой-то вариант своей старой венской игры? И если так, были ли у вашего друга Вилли какие-либо записи, похожие на эти?
Хэрод молча покачал головой. Колбен вытащил из кейса досье.
– Среди обломков самолета ничего определенного найти не удалось. Конечно, надо принять во внимание, что там вообще мало что осталось. Еще не найдены тела половины пассажиров, а те, что извлечены из болота, изуродованы до неузнаваемости. Взрыв был сильным, местность болотистая, и это затрудняет поиски. Весьма сложная ситуация для расследования.
– Которая же из этих старых сук сделала это? – спросил Хэрод.
– Мы пока не уверены,– сказал Колбен,– однако известно, что подруга Вилли, мисс Фуллер, не дожила до понедельника. Так что она возможный кандидат в диверсанты.
– Какая дурацкая смерть выпала Вилли,– пробормотал Хэрод, ни к кому не обращаясь.
– Если только он действительно погиб,– заметил Барент.
– Что? – Хэрод откинулся назад, ноги его выпрямились, каблуки прочертили черные полосы на дубовом паркете.– Вы думаете, он не погиб? Его не было на борту?
– Сотрудник авиакомпании помнит, что Вилли и его друзья поднимались по трапу,– сказал Колбен.– Они о чем-то спорили – Вилли и его черный коллега.
– Дженсен Лугар,– кивнул Хэрод.– Эта безмозглая черножопая скотина.
– Но нет никаких гарантий, что они вошли в самолет,– продолжил Барент.– Сотрудника кто-то окликнул, и он на несколько минут отвлекся, прежде чем отъехал трап.
– Но ведь нет данных и о том, что Вилли не было на борту самолета,– настаивал Хэрод.