И кто бы мне объяснил, откуда столько слез и обиды, столько негодования, столько горечи, стоит вспомнить сказанное им «Как трупу?».
- Найри, - Герман настойчиво постучал в дверь. - Найри, что случилось? Найрина, я же дверь выбью.
Дорогую, к слову сказать. Потому что художник разукрашивал, для детской же.
- Нет! - воскликнула я, торопливо вытирая лицо полотенцем. - Я сейчас.
- Так и знал, что сработает, - весело заявил парень.
Я промолчала.
- Найри, - нетерпеливо позвал младший Шилли.
- Уже выхожу, - прошептала я.
И умылась холодной водой. Бесполезно. Заплаканные глаза, красный распухший нос, губы тоже распухли, и подбородок красный. «Красотка».
Открыла дверь, слабо улыбнулась Герману и постаралась сразу пресечь любые вопросы:
Младший Шилли скептически вскинул бровь.
- Моя вина, правда, - почему-то голос упал до шепота.
Герман мрачно оглядел меня с головы до ног, словно даже свысока. Как он это делает, учитывая, что рост у нас почти одинаковый, не знаю, но умеет. А после и вести себя начинает как старший, не взирая на разницу всего в десять месяцев.
- Опять этот странный тип с юга? - прямо спросил Герман.
Я не ответила.
- Да брось, о вас тут весь квартал гудит, после того как лорд половину книжной лавки у господина Ллори скупил.
- Всего двенадцать книг, - поправила я.
- Да? - Шилли искренне удивился. - Странно, по последней информации два стеллажа вынес.
Удивленно смотрю на Германа, парень улыбнулся и добавил:
- Не переживай, самое интересное услышим вечером, уверен, к тому моменту пойдут слухи, что лорд у господина Ллори всю лавку скупили и вообще дело теперь сам вести будет. Ну да мелочи, поехали платье забирать.
- А костюмы? - тут же встревожилась я.
- Уже доставили, - торжественно объявил Герман.
И я постаралась отвлечься на текущие проблемы. Форму нашим служащим шили в спешном режиме, но не так дорого, как запросили вначале - с ними Сэм поговорил, и почему-то цена была мгновенно снижена втрое, а на карте города в тот же день была изображена швейная мастерская сестер Олрин.
Спустившись вниз, обнаружили охранника, чинно выходящего из подсобки в черном костюме с зелеными манжетами и воротничком стоечкой. Выглядел бывший наемник очень солидно и внушительно.
- Прекрасно! - торжественно объявил он мне.- У вас, госпожа Сайрен, вкус отменный.
- Спасибо, - разглядывая его с улыбкой, ответила я, - рада, что вам нравится.
Вошел Сэм - остановился на пороге, с самым довольным видом осмотрел интерьер чайной, весело подмигнул мне, одобрительно кивнул охраннику Санру, показывая, что оценил его внешний вид, и сказал Герману:
- Пирожные не привезут.
Я едва на ногах удержалась.
- Как не привезут? - голос дрогнул. - Сэм, - торопливо подошла к среднему Шилли, - мы вчера были у господина Сайка, еще раз перепроверили списки заказа, к выпечке должны были приступить еще ночью.
Парень покивал, с самым разгневанным видом, затем хмуро посмотрел на Германа и повторил:
- Вы вчера были у Сайка... - нахмурился и уже зло: - И что, ничего не заметил?
Герман тоже подошел к нам, и выглядел несколько виноватым, что откровенно удивило меня. И я удивилась сильнее, едва младший Шилли произнес:
- Не заметил. Прости.
- К чему «прости»? - Сэм был взбешен. - Я же предупредил, Герман. Изначально предупредил, что Сайку доверять не стоит! У этого вонючего отпрыска тролля был договор с Мирваром. Они ничего для нас не сделали, Гериман. Ни-че-го. Ровным счетом. Сайк мило вам вчера поулыбался, покивал и... распустил рабочих.
С тихим стоном я опустилась на ближайший стул. Кондитерскую господина Сайка выбрала я - у господина Мирвара вкуснее выпечка, но только господин Сайк превращал сладости в некоторое подобие искусства, и выглядели его пирожные изысканно и изящно, самое то для чайной.
- Откуда узнал? - хмуро спросил Герман.
- Аа, - Сэм неожиданно улыбнулся, - а это самое веселое. Найри, ты два года назад ребенка лечила от ветряной лихорадки, помнишь?
Я подняла голову, с некоторым недоумением посмотрела на Сэма.
- Ну, мальчик, ему пять было, маленький такой, с погрызенным ухом.
Погрызенное ушко я вспомнила - недоглядели за ребенком, ему соседский пес откусил кусочек еще когда малышу два было. Вот с ушком я провозилась куда больше, чем с лихорадкой - не хотела, чтобы мальчик так ходил.