— Да.
— Рассказывай.
— Сядь сначала.
— Неужели все так плохо? — усмехнулся Лорд. — Боишься, что я, услышав твои новости, упаду?
Лорд Доминик тяжело вздохнул и отвел глаза. И я поняла: он действительно боится. Может, и не того, что его сын рухнет в обморок. Но быть гонцом, принесшим дурную весть, ему не хотелось.
— Не томи, — попросил он уже совершенно другим голосом. — От этого только хуже.
— Прости, сын, — сказал герцог. — Я втайне от тебя приставил своих людей к обеим твоим невестам. И если в отношении Никанории мои шпионы, в принципе, не рассказали мне ничего нового. Только то, что она... благосклонно принимает ухаживания твоего друга.
— Отец, это я знаю. Мы с Норой поговорили и пришли к выводу, что не сможем быть вместе. Они с Баженом — пара и я за них рад.
— Да, конечно. Но я не это хотел сказать. Мой человек пересказал мне разговор Шарлотты и Мариз. Они обсуждали то, что подарок не дал желанного результата. Только у Мариз больше такого нет, а достать нечто подобное она сможет только через несколько дней. Но вдруг это будет слишком поздно? Поэтому они решили сегодня за ужином напоить Никанорию и Бажена испробованным уже приворотным зельем. А потом «случайно» застать их на месте преступления. После того, как Антуан увидит их в одной постели, ни о какой свадьбе и речи быть не может. Так они планировали устранить Нору, а заодно и Ли со своего пути.
— Кто предложил эту идею?
— Шарлотта.
На Антона было страшно смотреть. Он стал белым, как полотно. А потом рассмеялся. Горько. И почти истерично.
Я должна его ненавидеть. Я должна радоваться, что он сейчас получил по заслугам, почувствовал на собственной шкуре вкус предательства. Но не могу. Мне его отчего-то жаль.
— Ловко меня развели! Ну и поделом! Не буду больше таким доверчивым.
— Антуан, успокойся!
— Да я спокоен! Абсолютно! — Взорвался он. — Неужели не видно?!
— Повторяю: успокойся. Вполне возможно, что все не так, как кажется на первый взгляд.
— Не надо меня утешать.
— Тем не менее, не хочу, чтобы мы совершили роковую ошибку. Ведь они не сказали, что это был за подарок. Вполне возможно, что имелось в виду что-то другое, не крем. Да и план по устранению соперницы... может они просто так болтали глупости? Иногда ведь мы в запале говорим такое, что вспомнить потом стыдно. Хотеть и сделать — разные вещи. Может статься, что не решаться эти девицы на активные действия. Но в том, что Мариз де Анн именно та, кто пытался убить Лиину я теперь не сомневаюсь.
— В любом случае, это станет известно уже сегодня, — спокойно отозвался Лорд. — Только нужно принять меры, чтобы мои друзья не пострадали.
— Уже. Мой человек поменял флакончики. Если Шарлотта и Мариз решатся воплотить свой план в жизнь, Нора и Бажен выпьют лишь подкрашенную воду.
— Хорошо.
После мы разошлись. Настроение было отвратительным. Хотя меня совершенно не должно беспокоить то, что Лорд, похоже, действительно влюбился в хладнокровную дрянь, которая ради своей цели, с легкостью готова перешагнуть через живых людей. Антон получил именно то, что заслужил. Закон «зеркала» в действии.
Хотя, нет. Такого он не заслужил. Наш друг ведь когда затевал все это, руководствовался благими намерениями. Не было изначально в его поступке корыстного интереса. Не подумайте, я его не оправдываю. Да, то, что он сделал, плохо. Нельзя играть судьбами людей. Но Лорд хотел спасти нас. А она желала уничтожить.
Не знаю, как мы дожили до вечера. У меня, вообще, складывалось впечатление, что день резиновый. Тянется и тянется. Тревожное ожидание лишь усугубляло ситуацию. Но час «Х» пробил, и мы с Лииной в красивых платьицах спустились в холл, где уже горели свечи, и играла тихая музыка.
Глупо, наверное, но меня не оставляла надежда, что Шарлин все же не сможет решиться на авантюру с приворотным зельем. А про то, что крем вполне способен меня убить, она могла и не знать. Может подружка сказала ей, что у меня лицо сыпью покроется и Лорд, увидев меня в таком виде, решит, что не женится на мне ни при каких обстоятельствах?
Но моим надеждам не суждено было оправдаться. Очень скоро ко мне несмело подошла Шарлотта. На личике смущенная улыбка. Глазками хлопает. Ангелочек просто, а не девочка. А в руках два бокала
— Я хочу извиниться, — начала она медовым голоском. — Мое поведение было непростительным. И я так сожалею об этом. Вы пережили такое горе. Давайте не будем враждовать? Ведь для женщины, которая по-настоящему любит, важно лишь одно. Чтобы ее избранник был счастлив. Неважно, с кем.
— Золотые слова, — насмешливо отозвалась я.
— Поэтому давайте выпьем вина в знак нашего примирения?
Она протянула мне один из бокалов. Я приняла его и прежде чем сделать глоток, все же спросила:
— Шарлотта, а вы уверены, что нам нужно пить это вино? Может все же не стоит?
— Конечно, стоит! — с жаром воскликнула она. — Не сомневайтесь!
На лице ее явно читался страх. Вдруг ненавистная соперница сейчас откажется? И что тогда делать? Нет, она не мучилась угрызениями совести. Не сомневалась в правильности своего решения. И я сделала глоток.
Мышеловка захлопнулась.
После этого Шарлин очень мило со мной попрощалась и ушла. Через пару минут ко мне присоединился Тристан. Он постоял немного рядом, а потом сказал. Мариз уговорила Бажена попробовать белое вино и рассудить их с Луизой. Девушки, якобы поспорили, есть у напитка ягодное послевкусие, или нет.
— Герцог приказал Антуану уйти из зала, — Тристан коснулся моей руки. — Но всем мы сказали, что отец отослала его по важному делу. Он сейчас в комнате Бажена. Я понимаю, ты на него злишься, но его нельзя сейчас оставлять одного. А мы все задействованы в этом спектакле.
— Я не злюсь. Уже нет. И, конечно, мы побудем с ним.
— Не забудь, примерно через полчаса вы должны незаметно выйти из зала.
— Да помню я все. Помню. Сам-то ты как?
— Стараюсь держаться от этих змей подальше. Боюсь себя выдать. Знаешь, я, кажется, готов убить их собственными руками. Никогда бы не заподозрил Мариз в том, что это именно она решила избавиться от Ли. Она, конечно, строила мне глазки и пыталась флиртовать. Но мне и в страшном сне не могло прийти мысли о том, что она это серьезно. А Шарлотта…
— Попытайся успокоиться. Они получат по заслугам.
— По заслугам? Да, как же! Их всего лишь отправят в монастырь.
— А здесь такие есть?
— Конечно. Женщин даже за самые страшные проступки не принято лишать жизни. Вот и отправляют преступниц в место, где они трудом и молитвами должны искупить свои грехи. Иногда, правда, раскаявшиеся женщины и сами туда приходят. Но крайне редко. Потому что та, что вошла в ворота монастыря, не имеет права из них выйти.
— Это тюрьма получается.
— Да.
— Тогда ты не прав. Пожизненное заключение — мягким наказанием назвать нельзя.
— Ладно, я пойду. А ты потихоньку пробирайся к выходу. Так легче будет выскользнуть.
— Хорошо.
— Удачи тебе.
— Скорей, пожелай мне терпения. Оно мне больше пригодится. Удача и так сегодня на нашей стороне.
— Желаю. Нам всем.
Не помню, как я оказалась в коридоре. Нервное напряжение и усталость прошлых дней, дали о себе знать. Да и вино не стоило пить на голодный желудок. Но мне с утра кусок в горло не лез. А сейчас, наверное, часов девять или десять. Но Бажен крепко держал меня за руку. И это было самое главное.
— Быстро ко мне, — шепнул он, склонившись над моим ухом.
Я кивнула и стараясь приноровиться к его шагу почти побежала за ним, одной рукой придерживая юбки. Они, кстати, очень мешали двигаться более или менее быстро. И дважды чуть было не стали причиной моего падения с лестницы. Хорошо хоть Баж оказался достаточно сильным и смог меня удержать.
В комнате нас ждал Лорд. Спокойный. Невозмутимый. И словно бы неживой. Он сидел в кресле и, запрокинув голову, смотрел в потолок.
Хоть в произошедшем и не было моей вины. Но мне стало отчего-то неловко. Захотелось исчезнуть, испариться. Все что угодно, только бы не смотреть в эти безжизненные глаза. Поэтому я тихонечко села на маленький стульчик, стоявший рядом с камином, и попыталась претвориться предметом интерьера.