Слышу приглушенные голоса.
Попискивание рации.
Скрип половицы под осторожным шагом.
Голоса звучат яснее, разбегаются эхом между стенами лестничного пролета, выплескиваются в коридор. Теперь я вижу их тени на стенах, шествующие по лестнице, словно призраки.
Осторожно выхожу в коридор, и тут же с лестницы доносится сдержанный, нарочито спокойный мужской голос. Голос Лейтона:
– Джейсон?
Пять быстрых шагов – и я уже у ванной.
– Мы не сделаем тебе ничего плохого, – продолжает Вэнс.
Они уже в коридоре. Идут медленно, методично.
– Знаю, ты растерян и дезориентирован. Нужно было сказать что-то в лаборатории. Жаль, я не сразу понял, в каком ты состоянии, насколько тяжело тебе это далось.
Я осторожно закрываю за собой дверь и толкаю задвижку.
– Мы хотим позаботиться о тебе, принять меры, чтобы ты не навредил ни себе, ни другим.
Ванная раза в два больше моей, стены душевой облицованы гранитом, рядом с ней – мраморная столешница с двумя умывальниками.
Напротив туалета я вижу то, что мне нужно: большую, встроенную в стену полку и люк, за которым находится ведущий в прачечную желоб для грязного белья.
– Джейсон? – зовет Лейтон.
Треск статических разрядов уже за дверью ванной.
– Джейсон, пожалуйста. Поговори со мной. – Идущий ниоткуда голос сочится отчаянием. – Мы все работали ради сегодняшнего дня. Мы посвятили этому жизнь. Выходи! Не дури!
Однажды дождливым воскресеньем – Чарли тогда было то ли девять, то ли десять лет – мы полдня играли в спелеологов. И я раз за разом спускал его по желобу в прачечную. Он даже надевал рюкзачок и самодельный налобный фонарь.
Я открываю люк, забираюсь на полку.
– Проверьте спальню, – говорит Лейтон.
Торопливые шаги по коридору.
Желоб выглядит тесным. Может быть, даже слишком тесным.
Дверь вздрагивает. Кто-то крутит ручку.
Издалека доносится женский голос:
– Эта на замке.
Я заглядываю в шахту.
Полнейшая тьма.
Дверь ванной довольно прочная и первый приступ выдерживает – дерево только трещит.
Я вовсе не уверен, что смогу протиснуться в тесный люк, но ничего другого не остается. Вторая попытка заканчивается тем, что дверь слетает с петель и с грохотом обрушивается на выложенный кафелем пол.
В последний момент я бросаю взгляд в зеркало и вижу Лейтона Вэнса и одного из тех консультантов по безопасности, что были в лаборатории. Один из них держит в руке что-то похожее на тазер.
Наши – мои и Лейтона – глаза встречаются на мгновение в стекле, а потом человек с тазером поворачивается и поднимает оружие.
Я складываю руки на груди и ныряю в шахту.
Крики в ванной глохнут, а я падаю в пустую пластиковую корзину для белья, которая раскалывается от удара. Сила инерции отбрасывает меня к стене между стиральной машиной и сушилкой.
Они уже спускаются, шаги грохочут по лестнице.
Острая боль иглой пронзает правую ногу. Кое-как поднявшись, я бросаюсь к застекленной двери, которая ведет на улицу.
Латунные ручки замерли намертво.
Дверь заперта на замок.
Шаги приближаются, голоса все громче. Чей-то громкий голос, перекрывая треск статических разрядов, раздает распоряжения.
Я поворачиваю замок, распахиваю дверь и проношусь через веранду красного дерева, которая может похвастать грилем получше моего и горячей ванной, которой у меня никогда не было.
Скатываюсь по ступенькам в задний дворик, пролетаю мимо цветника. Дергаю ручку гаража – заперто.
В доме – суматоха, во всех окнах уже горит свет. Несколько человек, четверо или пятеро, носятся, перекрикиваясь, по комнатам первого этажа.
Задний двор обнесен сетчатой оградой в восемь футов высотой. Я поднимаю крючок на двери, и в этот момент кто-то вылетает на веранду.
– Джейсон!
Переулок пуст, и у меня нет времени раздумывать, в какую сторону повернуть.
Я просто бегу и только на перекрестке позволяю себе обернуться. Меня преследуют двое.
Рев двигателя взрывает тишину, покрышки взвизгивают, зацепив бордюр.
Я поворачиваю налево и несусь к следующему переулку.
Почти каждый задний двор прячется за непреодолимой оградой, но пятый ограничился лишь кованой конструкцией в пояс высотой.
Темный внедорожник, развернувшись, влетает в переулок и, набирая скорость, несется мне навстречу.
Я бросаюсь к забору.
Взять барьер с ходу нет сил, и я неуклюже переваливаюсь через острые металлические зубцы и мешком падаю на землю в чьем-то заднем дворе. Заметив небольшую пристройку к гаражу – на двери нет замка, ползу к ней на четвереньках по траве.
Дверь открывается со скрипом, и я проскальзываю внутрь ровно в тот момент, когда по двору кто-то пробегает.