Черная птица большая!
Жду я тебя у окна.
Сахар на подоконнике.
Унеси на крыльях меня!
Закрой мои страстные очи
Крылами своими большими,
Унеси меня вверх, к небесам,
В новое время, к новому миру.
Смеяться буду, петь, кричать:
«Не может быть того!»
В мгновение ока я постигну
Единство всего!
Лети ко мне, я жду тебя.
Прижми холодный клюв
К ране моей и унеси
Меня подальше отсюда.
Нас не услышит медсестра,
Соседи крепко спят,
Бесшумно ты влетишь сюда
И унесешь меня.
И вот ты здесь! Ну, наконец!
Бесшумно ты пришла!
О боже, как красива ты,
Скорее, в путь пора!
Прощайте, родичи мои,
Любимая жена,
Прощай и мама, и сестра!
И помните меня!
Для печали нет причины!
Я буду петь, смеяться и кричать,
Все постигнув моментально,
Стану счастлив я опять!
Все постигнув моментально,
Стану счастлив я опять!
Я петь, смеяться буду я,
Я наконец-то счастлив стану!
В другом стихотворении Хирш с некоторой долей юмора описывает состояние меланхолии:
Солнце никогда не смеется Йонасу,
И если смеется, то только над ним.
Его ангел-хранитель показывает ему язык,
А счастливая звезда, кружащаяся над Йонасом, —
Это метеор, с шипением падающий в море.
Многие великие художники, например Франциско Гойя, Винсент Ван Гог или Каспар Давид Фридрих, творили свои картины, находясь на грани между меланхолией и сумасшествием. Представители таких направлений, как символизм и сюрреализм, тоже не смогли избегнуть притягательности погибели, упадка и болезни. Таким образом, посещение знаменитых музеев мира можно приравнять к бессознательной конфронтации с темой депрессии.
В мире литературы также существует предостаточно материала для изучения депрессии. Писательница Мария Калеко представляет депрессивный мирок следующими стихотворными картинами:
Бесцветные дни
Подобно серой стене, камень к камню
Высятся бледные дни в ночной тишине.
Печаль бессмысленных, пустых часов
Заключена в душе.
Сны плывут и утекают,
Как ночные привиденья.
Тщетно пытаемся мы собрать
Цветные осколки в оправу.
И в тенях этих дней бесцветных мы живем,
Не умирая.
В стихотворении писателя Томаса Браша, которое он посвятил своему коллеге Уве Джонсону и его глубокой депрессии, хорошо выражена глубокая безрадостность этого состояния. Джонсон совершил самоубийство в возрасте сорока девяти лет.
Полусон
Как в темных коридорах,
Запутавшись в себе,
Повешен на веревке —
Мой труп висит в петле.
Я мчусь по коридорам
Тюрьмы живой своей:
Там плачет он и скалится —
Он хочет прочь скорей.
И вот – последние ступени,
И вот – последний бой.
Охранник слышит крики,
Зовет мой крик с собой.
И через глаз-окно бегу
В спокойствие ночи;
Там ждут меня два духа:
Дрожь, смех идут от них.
Закроет одеялами
Он мне мои глаза
Теперь мы спим и прячемся:
Закончилась беда.
Андре Хеллер, австрийский поэт, знакомый с темой депрессии на собственном опыте, находит смелость описать в своей песне «Система» некую внутреннюю настройку, заставляющую депрессию, поклонившись, уступить место меланхолии.
Плачь снова, если ты этого хочешь,
Не отказывайся от сомнений,
Позволь себе быть трусливым,
Саботируй в себе героя,
Окунайся иногда в дым страха —
Тебе же всегда не хватало пропасти.
Чего терять? Вокруг лишь только
Фальшивые симпатии.