- Я должна уйти, - шепчу я между поцелуями. - Это..., неправильно. Ты слышишь?
- Я слышу только это, - он берет меня за руку и подносит ее туда, где находится его сердце. Или должно находиться, ведь он вроде как бессердечный ублюдок, как и его отец. Глаза Хантера темнеют, когда он смотрит на меня. - Это невозможно, Эмеральд, но все же это правда. Как ты объяснишь это?
- Я…, я не знаю! - крепко зажмуриваюсь и вновь отталкиваю его, отходя как можно дальше. Голова кружится, и я никак не могу прийти в себя. - Это аномалия. Может, скоро она пройдет, откуда тебе знать? Сбой в системе, или что-то вроде того. Наплевать.
- Наплевать? Ладно. Думаешь, я этого хочу? – злится он. - Нет. Но в последнее время все получается не так, как мне угодно. И дело в тебе.
- Да почему ты обвиняешь меня, черт возьми? – взрываюсь я, толкая его в грудь. Он лишь слегка отшатывается, выражение лица становится диким. Но я уже не боюсь, потому что сама злюсь так сильно, что готова поджигать взглядом. – Я не сделала ничего такого, что могло возбудить в тебе эти странные эмоции, ясно? Может, это все в твоей чокнутой голове? Ты об этом не подумал? Мы с тобой враги. Твоя сестра только вчера убила моих друзей у меня же на глазах! – я усмехаюсь. - А потом я убила ее.
Парень крепко стискивает зубы.
- Будь ты умнее, не стала бы напоминать мне об этом.
- Значит, я глупа.
- Хочешь, чтобы я прострелил тебе голову? Хочешь сыграть в эту излюбленную игру наших предков? Давай, Эмеральд, отличная идея. – Эмброуз достает из-за спины пистолет и перезаряжает его, вытянув руку вперед и наставляя дуло мне в лоб. – Ну, будем играть дальше? Ты этого хочешь?
Молчу, крепко сжав пальцы, просто смотрю на него. Хантер разъярен, но что именно его злит? Я или он сам? Мне хочется спросить об этом, но в последнюю секунду я решаю промолчать. У меня такое чувство, будто он действительно может выстрелить.
- Я думаю, - говорит он с нажимом, делая шаг вперед, - ты хочешь чего-то другого, Эмеральд. Да что там, на самом деле, я это чувствую. Ты тоже видела те странные образы, когда мы впервые прикоснулись друг к другу. И ты понимаешь, что это не просто так.
Пожимаю плечами и молчу, потому что если заговорю с ним снова, то обязательно скажу что-то глупое или совершенно ненужное. Он злобно ухмыляется, и теперь я вижу в нем того парня, что мне знаком. Антигерой, противник, но никак не возлюбленный.
- Ты – по другую сторону баррикад, - наконец, говорю я, - и я не должна быть здесь, не должна говорить с тобой. Возможно, завтра нам придется столкнуться не на жизнь, а на смерть; и никто из нас не заступится за другого. Мы враги, Хантер. И точка.
- Ты все усложняешь.
- Нечего усложнять. Все и так ужасно паршиво. Если бы… - я запинаюсь, потому что в горле встает ком, - если бы ты был не Хантером Эмброузом, а я - Эмеральд Эберди, то…
- Мы бы стали отличной парой, - жестко смеется парень и опускает пистолет, но не убирает его. На его лице вновь появляется знакомый оскал, я предчувствую нечто плохое и крепко сжимаю в кулаки пальцы. – Я думаю, тебе пора уходить.
Я открываю рот, но он перебивает меня:
- Дело в том, - он усмехается, и я вижу, как он меняет холодный пистолет на ледяной охотничий нож, лежащий на столе, - что в последнее время я стал немного нервным. Из-за тебя во мне бушует слишком много чувств, и потому я очень плохо себя контролирую. В один момент, я хороший парень, а в другой..., – Эмброуз проводит пальцем по лезвию, и с его ладони на пол падают пара капель. - Ну, ты и сама понимаешь.
- Ты серьезно?
- А почему бы и нет? Мы ведь враги, Эмеральд. Мы по разные стороны баррикад. И я уничтожу тебя, если ты сейчас же не испаришься. Согласна? Я сосчитаю до пяти.
- Что за… - я поднимаю руки, возмущенно пялясь на него, но Хантер решителен, как никогда. Его глаза – тьма. Как и все в нем. Мне становится немного не по себе, а может, и страшно. – Ты шутишь? У тебя что, раздвоение личности?
- Я не шучу, Эмеральд. Поверь мне, - такое чувство, что его сознание балансирует на грани. Еще чуть-чуть, и он сорвется. – Я смогу это сделать, и глазом не моргну.
Хантер резко подходит ко мне, отталкивает назад, припечатывает к стене и вонзает нож так близко к моему лицу, что я ошеломленно застываю, широко распахнув глаза. Что за черт с ним творится? Он практически наваливается на меня и холодно отрезает:
- Не играй со мной. Никогда. Иначе я сделаю тебе очень-очень больно, Эмеральд.
- Отличное прощание, дорогой.
- Передавай привет Морти. Уверен, он обрадуется, когда узнает, чем ты занималась.
Эмброуз вынимает из стены нож и уходит. А я касаюсь пальцами шеи и недоуменно смотрю ему вслед, дыша так громко, что горло больно саднит: что это было? Что с нами? Почему мы ведем себя как ненормальные? Загадка. Я решаю больше не находиться в этой квартире ни минуты и несусь к выходу. Надеюсь, дышать станет намного проще, когда я окажусь от Хантера как можно дальше. Я, правда, искренне в это верю. Но, самое главное, пожалуй, в том, что, несмотря на все наши слова и поступки, Хантер вновь оставил меня в живых, а я так и не воспользовалась пистолетом, лежавшим на столе. Почему? Что нам не позволяет поставить точку? Понятия не имею, и не хочу выяснять.
Я вырываюсь на улицу и вижу огромные небоскребы, врезающиеся в вечернее небо Кливленда. Люди пересекают улицы, от открытых кафетериев разносится сладкий и очень притягивающий запах, и все не стоит на месте, кроме меня, примерзнувшей к асфальту. Я закидываю назад голову, гляжу вверх и шепчу:
- Что это было. – Меня бросает в дрожь, но не от холода. Изучаю высотку, в которой живет Хантер и – кажется – вижу его силуэт. Или же нет? Надеюсь, я не схожу с ума, ведь меня тянет обратно, пусть я и рискую лишиться жизни. Хотя как это еще называется? Мне нужно взять себя в руки. Нужно просто забыть о том, что произошло. Я закрываю глаза и вижу каменные стены его квартиры, вижу книжные шкафы, длинный кухонный стол. Черт бы побрал этого парня! Возмущенно встряхиваю головой и срываюсь с места. – Эмеральд, просто прекрати думать о нем. – Шепчут мои губы. – Это легко. Это очень легко.
Едва ли. До дома пять кварталов, и все это время я не могу избавиться от мыслей об этом человеке. Я все думаю, что мне мешало воткнуть ножницы в его шею? А что мешало ему выстрелить? Мы заложники какой-то странной иллюзии, которая диктует правила. Но что будет потом – когда обман рассеется? Когда стена падет, и мы предстанем друг перед другом такие, какие мы есть. Хантер убивает людей. А я должна убить его. Все банально просто, и в то же время, мне никогда еще не было так трудно поступить правильно. Да, я и раньше не вела прилежный образ жизни. Но теперь ведь, оставляя в живых Хантера, я, как ни странно подвергаю многих людей опасности. И ради чего? Ради того, что меня в дрожь бросает от его взгляда? Это идиотизм. Надо покончить с тем, что превращает меня в одну большую проблему, что значит, надо покончить с Хантером Эмброузом. Вот и все.
Я прихожу домой уже ночью. Я жутко устала, хочу есть и меня шатает из стороны в сторону, словно на улице неистовый ветер. Поднимаюсь на лифте. Гляжу на себя в мутное отражение створок и протяжно выдыхаю. На кого я похожа? Надо принять ванну и пойти спать, иначе завтра я не смогу даже руками шевелить.
Выхожу в коридор. Облокачиваюсь ладонями о стену и неожиданно слышу музыку, доносящуюся из комнаты. Наверно, это Морти играет на рояле. Я думала, он забросит это занятие после смерти Терранса и Лис, но, тем не менее, по квартире разливаются громкие и решительные аккорды чего-то пронизывающего и драматичного. И я бреду на эти звуки, одновременно желая увидеть Цимермана и боясь его реакции, ведь я пришла ни с чем; не сумела выкрасть револьвер, и мы вновь застыли на одном месте.