— Как вы это провернули? — поинтересовался Хуан у офицеров, сидевших через стол от него в каюте.
— Вообще-то очень просто, — сообщил Эдди. — Вломившись в его номер и похитив его, мы отвезли его в аэропорт и пообещали, что не станем его убивать, если он скажет нам то, что мы хотим знать.
— И?
— Терять ему было нечего, и он все нам рассказал.
— настоятельно повторил Хуан. Ощущение у него было такое, будто ему медленно-медленно тянут зуб.
— Ну, когда русские спасли китайцев с «Селандрии», в Петропавловске мест для их размещения не хватило, и около тысячи человек разместили в ангаре в аэропорту до той поры, пока не решат, как с ними быть. Так что, когда Савич назвал мне имя, я отправился вместе с ним в этот ангар, растолковал паре человек, что своими приключениями они обязаны Савичу, и, как бы это сказать… позволил событиям пойти естественным чередом.
Хуан бросил взгляд на Линка.
В результате Хуану пришлось вернуться в Швейцарию, чтобы организовать встречу с Бернхардом Фолькманом, которая, как подумал Хуан, потягивая бренди, прошла ничуть не хуже, чем он ожидал.
Фолькман согласился выкупить шестьдесят тонн золота, вслед за Хуаном прибывшего в Швейцарию в паре авиационных контейнеров. Далее он согласился учредить траст: половина от всех доходов должна будет отходить в пользу китайских рабочих, добывавших золото, а заодно выразил согласие продать собственный банк и, уйдя от дел, поселиться в трущобах Калькутты, дабы посвятить остаток жизни благотворительности.
Хуан со своей стороны согласился не всаживать пулю в голову жадному ублюдку.
Негромкий стук в дверь заставил Хуана вернуться к настоящему. Интерес прессы к взрыву и похищению Рудольфа Исфординга давным-давно сошел на нет, а он ни капельки не напоминает темноволосого черноглазого испанца с усиками, которым притворялся, снимая конспиративную квартиру, так что он спокойно пересек гостиную и распахнул дверь.
— Привет, морячок, помнишь меня? — Тори зачесала волосы наверх, подчеркнув длинную линию шеи, а в ее синих глазах плясали отблески огня в камине. На ней был свободный серый костюм, строгая сорочка, расстегнутая достаточно, чтобы привлечь внимание. Ее губы, подчеркнутые блеском, сложились в неуверенную улыбку.
— Не ожидал увидеть тебя снова, — наконец пролепетал Хуан, запинаясь. Тори исчезла чуть ли не до того, как «Орегон» пришвартовался во Владивостоке, не сказав на прощание даже слова.
Ее улыбка чуть померкла.
— Так ты собираешься меня впустить?
— Конечно, конечно.
Он приготовил ей выпить и аккуратно сел напротив нее в кресло, а не рядом, на кушетку, лицом к огню.
— Я не думала, что ты увидеть меня снова, — начала она, — но Макс позвонил мне в Лондон и развеял мое некоторое предвзятое мнение. Я считала тебя этаким капитаном-сорвиголовой, командующим шайкой головорезов и имеющим девушку в каждом порту. И поняла, что не хочу быть очередной зарубкой на твоей портупее, и вместо того, чтобы влюбиться — снова — в неподходящего человека, решила удрать домой, избавив себя от толики головной боли. А потом мне позвонил Макс. Сказал, что у тебя нет женщины в каждом порту и на самом деле за все годы знакомства с тобой он ни разу не видел, чтобы ты отправился на свидание. Сказал мне, что ты вдовец, а твоя жена погибла из-за пьяного водителя. Он говорит, у тебя нет ни единого ее фото и ты рассказал ему о ней лишь однажды ночью много лет назад, но со времени ее смерти ты прервал всяческие отношения с женщинами.
Хуан раскрыл было рот, но Тори заставила его замолчать, подойдя к его креслу и ласково прижав палец к его губам.
— А еще Макс сказал мне, что со времени моего отъезда ты стал просто невыносим, потому-то он и позвонил мне. Он считает, что я тебе вроде бы нравлюсь, а еще он стопроцентно уверен, что ты нравишься мне. И вот я здесь, прилетела на честном слове и на одном крыле. И что ты скажешь? Помнишь, как ты мне говорил, что только большой риск приносит большое вознаграждение…
— Только Макс и знал, что я был женат, и притом я ему сказал не всю правду, — негромко проронил Хуан. — Она погибла из-за пьяного водителя, но я не сказал ему, что этим водителем была она. Это случилось десять… нет, одиннадцать лет назад. Она уже дважды проходила лечение, но надолго этого не хватало. Я и не знал в тот раз, что у нее очередной рецидив. В тот вечер, увидев полицейского у своего дома, я сразу же понял, что случилось.