Все они были привлекательные женщины. У большинства из них, решил Керр, есть все, что положено иметь женщине. «Интересно, что им известно о его приключениях с присутствующими здесь, — лениво подумал он. — Интересно».
Мысли его снова обратились к Сандре. Забавно было бы, если бы она обо всем догадалась. А может быть, и догадывается — о женщинах, разумеется? Конечно, обо всем остальном она не может и подумать. «Господи, — подумал Керр, — если бы ей только могло прийти в голову… Что ж, она бы тогда все ему простила. А может быть, даже сочла его героем».
А что же она думает о нем на самом деле?
Вероятно, что он слишком много пьет, что нередко манкирует своей удобной и необременительной работой в одном из департаментов внутренних дел, которая и существует для того, чтобы обеспечивать алиби для людей, подобных Керру, да и то только на бумаге.
Тереза вернулась к роялю.
— Рикки, вам что сыграть? — спросила она.
Он посмотрел на нее. Под глазами у нее лежали фиолетовые тени, рот напоминал спелую ягоду.
— А что бы ты хотела сыграть мне, моя лапонька? — спросил он.
Она долго смотрела на него, потом медленно улыбнулась и сказала очень тихо, полушепотом:
— Если бы я стала играть то, что мне следовало бы, то сыграла бы непременно: «Буду счастлива, когда ты умрешь, негодяй!»
— Но ведь ты на самом деле не думаешь этого, верно? — спросил он.
Она посмотрела на него пронзительным взглядом, пожала плечами и сказала:
— Почему бы и нет?
Она села на табурет и заиграла что-то незнакомое. Но вещь ему понравилась. Вероятно, она знала, какая именно музыка должна ему нравиться. Во всяком случае, ей-то уж следовало бы знать…
Куэйл открыл дверь своей квартиры, вошел в холл, включил свет, запер за собой дверь и остановился в нерешительности, сунув руки в карманы пальто. Он думал о Лилли. Несколько секунд лицо его сохраняло мрачное выражение, потом он пожал плечами, снял пальто и прошел по длинному коридору в кухню. Открыв дверь кладовой, он прошел в буфетную, в дальнем конце которой стоял буфет. Открыв то, что постороннему взору показалось бы дверцей буфета, он очутился перед входом в другую квартиру. Пройдя по коридору, он вошел во вторую дверь налево и оказался в комнате, обставленной как подобает кабинету. По стенам стояли стеллажи с картотеками, в центре находился огромный письменный стол с пятью телефонами. За столом сидела молоденькая блондинка в форме офицера Женского вспомогательного корпуса. Увидев вошедшего Куэйла, она прикрыла белой ручкой раскрытый в зевке рот.
— Добрый вечер, Майра, — сказал Куэйл. — Где Кордовер?
— У него трехнедельный отпуск. Сейчас он дома. Он звонил сюда сегодня вечером: сообщил, что готов выйти на работу. Похоже было, что он ложится спать. Он вам нужен?
— Немного позже. А пока что дайте мне досье Лилли.
Она встала, подошла к одному из стальных ящиков, открыла его, быстро пробежала пальцами по тесно стоявшим папкам, извлекла одну из них и подала Куэйлу. Он уселся за стол с другой стороны и раскрыл папку.
Чарльз Эрмин Лилли, прежнее имя Луне, обладатель норвежского паспорта. Считался владельцем небольшого грузового судна, совершавшего рейсы между скандинавским побережьем и шотландскими портами. В 1935 году был заподозрен агентом №16 как вражеский шпион. В январе 1939 под именем Диомеда Фальца, чешского подданного, работал в различных редакциях газет и в агентствах новостей по всей территории Чехословакии. Установлены его прямые контакты с гиммлеровскими организациями. С июля 1939 года живет в Англии, в Кельсвуде. Приобрел Макер-Осленд. Делает значительные благотворительные пожертвования… Считается третьим сыном Джонатана Лилли (этот сын находился за границей в течение пятнадцати лет). Выявлены контакты с немецким посольством в Лондоне и гиммлеровской организацией. Обширные связи и контакты в Эйре[1]. Использует систему открытой и конспиративной связи.
Общие сведения: состоял на службе разведотдела гестапо, Колумбия-хаус, Берлин. По заданию СА организовывал еврейские погромы. Подозревается в бандитизме. Превосходно говорит по-английски, по-немецки, по-французски, а также на испанском и португальском языках. Ведет подрывную деятельность из Кельсвуда с 1939 года.
За этим следовал поставленный карандашом вопросительный знак.
Куэйл долго смотрел на лежащие перед ним отпечатанные на машинке листы. Наконец он обратился к девушке:
— Нет ли у вас сигареты, Майра?
Она кивнула, достала из кожаной сумочки пачку сигарет и подала ему.
Он молча закурил, потом перебросил пачку через стол девушке.
— Можете поставить пометку «закрыто» и положить в отдел, где хранятся законченные дела.
— Да, мистер Куэйл. Вы имеете в виду «Дальнейшая деятельность исключена»?
Куэйл улыбнулся.
— Именно это я и имею в виду.
Он глубоко затянулся сигаретой и откинулся на спинку стула.
— Все возвратились благополучно? — спросил он.
— Кроме двоих, — ответила она. — Мы потеряли двоих, мистер Куэйл.
Куэйл кивнул.
— Что с ними случилось? — спросил он.
— Они убиты. Где и когда — нам неизвестно.
— Остальные девять возвратились?
— Все остальные возвратились, — сказала она и взглянула на Куэйла, пытаясь догадаться, что он задумал.
— Вы знаете, где сейчас Керр? — спросил он.
— Нет, — ответила она. — Вы же помните, в последний раз он работал с Кордовером, значит, и в отпуск они ушли вместе. Кордовер, вероятно, знает, где он.
— Ладно. Свяжитесь с Кордовером. Скажите, чтобы он был наготове. Я ему позвоню в течение сегодняшнего вечера. Предупредите, чтобы он выяснил, где сейчас Керр.
Куэйл встал из-за стола с сигаретой в руке и с минуту молча смотрел на девушку. Потом сказал:
— Дьявольская игра все это, а, Майра?
— И не говорите, — кивнула она. — Мне-то что, я ведь только сообщения принимаю.
— Я хочу часок отдохнуть, — сказал Куэйл. — Потом сообщу вам, что нужно будет сделать. Возможно, мне понадобиться переговорить с Кордовером.
— Слушаюсь, мистер Куэйл.
Куэйл вышел из комнаты и тем же путем вернулся в свою квартиру. Включив в спальне электрокамин, он некоторое время молча смотрел на огонь. Он думал о Лилли.
Лилли сам на это напросился, и ей-богу, на этот раз он получит сполна!
Куэйл принялся расхаживать по спальне, попыхивая сигаретой. Теперь-то, он уже не сомневался насчет Лилли, Когда пять недель назад Малрик уехала, Лилли пошел по ее следу и передал полиции Виши сведения о девушке, выследив ее. Каким-то образом ему это удалось. Возможно, он это сделал через немецкую группу в Эйре. Во всяком случае, он это сделал, и вот теперь Малрик, Дюбор и Майклсон погибли, возможно, такая участь ожидает и Фурса вместе с мальчишкой Карлосом. Куэйл задумался над тем, что именно рассказала Малрик немцам. Кого именно она успела выдать… бедняжка, чтоб ей пусто было!
Он пожал плечами, снял пиджак, жилет и туфли и прилег на кровать. Положив руки под голову, он лежал, уставившись невидящим взглядом в потолок и обдумывая все детали.
Сэмми Кордовер открыл глаза, потянулся и уставился в потолок, покрытый трещинами. Во рту у Сэмми пересохло, он провел шершавым языком по губам: когда он просыпался в такое время суток, у него всегда было пересохшее горло. Через полуоткрытую верхнюю фрамугу в комнату вползал туман; Сэмми ощущал его вкус на губах. Типичный лондонский туман, для Сэмми всегда связанный с самыми неприятными ощущениями.