— Но… дежурный обнаружит, что двое пассажиров не сошли на берег.
— Нужно убедить дежурного, что он ошибся в счете. — Я вынул из кармана еще две бумажки: пятьдесят и двадцать. — Этого будет достаточно?
— М-м-м… Пожалуй, да.
— А это для горничной. — Я дал ему еще одну двадцатку.
— Уборка уже началась, синьор. Горничная будет переходить подряд из каюты в каюту.
— Неужели вы не сможете найти какой-нибудь предлог, чтобы она пока не заходила в шестую? Насколько я понимаю, вы отплываете только в пятницу.
— Это очень сложно, но…
— Так ли уж часто выпадает случай спасти жизнь красивой женщины?
Он выпятил грудь.
— Можете на меня положиться, синьор!
Я вернулся в каюту. Дел еще спала. Просмотрев содержимое ее пакетов, я сложил то, что могло ей понадобиться, в сумку, остальное прямо в пакете запихнул в свой чемодан. Затем я понес свой багаж к Мейеру.
— Ну, что, остыл немного? — спросил Мейер.
Вместо ответа я расстегнул рубашку, снял пояс с деньгами мистера Даниельса и передал Мейеру. Он понимающе кивнул и надел его на себя. Пришлось проткнуть в ремне две лишние дырочки.
— Мне, как экономисту, претит обращаться с деньгами таким образом, — вздохнул он.
— Ничего, переживешь.
— А как это пережил наш приятель?
— Понятия не имею. Может, решил, что я ему приснился. Моего лица он не видел. Правда, наверное, он догадывается, что это была не Дел. Кстати, меня спасла наша кукла. Вот так-то.
Мы выставили в коридор весь багаж, и я пошел к себе. На двери шестой каюты уже красовалась табличка, на итальянском и английском языках, запрещавшая входить внутрь. Тем не менее я вошел. Кровать Дел была пуста, в ванной текла вода, но дверь была приоткрыта, я постучал.
— Это ты, дорогой?
— Да.
— Входи, милый.
Я вошел. Она сидела в узкой глубокой ванне.
— Доброе утро, дорогой, — улыбнулась она и протянула мне шланг с душем. — Потри мне спину, пожалуйста.
Она встала, повернулась ко мне спиной, подобрала волосы со спины и стояла так, пока я смывал с нее пену.
— Все? Теперь, пожалуйста, вытри спину досуха, чтобы я могла опустить руки. У меня так много волос, что они сохнут часами.
Я выполнил все, что требовалось. Она повернулась ко мне и с сияющей улыбкой протянула намыленную губку.
— Ты так хорошо справился со спиной, что я доверю тебе остальное.
— Сейчас не время для шалостей, детка. Одевайся.
Против моего ожидания, она не стала возражать и начала одеваться. Тем временем я сбегал к своему другу Артуро Талиа-как-его-там и заказал завтрак. Когда через десять минут он явился с подносом, я позаботился о том, чтобы он не увидел Дел, и не пустил его дальше порога. Тщетно попытавшись заглянуть мне через плечо, он удалился.
Дел с удовольствием принялась за еду.
— Когда мы сойдем на берег? — спросила она, отпив ледяного сока.
— Думаю, часов в одиннадцать. Сейчас я хочу выйти и проследить за Терри.
— Поверь, он прошмыгнет на берег тихо, как мышка. О нем можно не беспокоиться.
— Все равно, я хочу убедиться, что его не встречают копы. Вернее, вас обоих. Ведь это может спутать нам все карты.
Она перестала жевать.
— Почему?
— Если полиция начнет расспрашивать о тебе членов команды, наш стюард быстро сложит два и два и приведет их сюда.
— Нет, не может быть, чтобы они уже пронюхали про нас с Ансом.
Она с сомнением покачала головой и взялась за вилку, но вдруг опять остановилась.
— Стоп! Но они узнают наверняка, как только получат ту бумагу, что я написала вчера. Послушай, что ты с ней сделал?
— Отдал своему другу. Он опустит ее в почтовый ящик, как только сойдет на берег.
— Мне кажется, нам следовало сделать это самим. Вдруг он полюбопытствует и сунет туда нос?
— Не имеет значения. И потом, решения принимаю я. Ты против?
— Я… Я — нет. Как скажешь, милый. Так и должно быть.
Я допил кофе, напомнил ей про условный стук и вышел. Во избежание недоразумений я запер дверь и снаружи.
«Моника» как раз собиралась пришвартоваться. На пристани, у канатного ограждения, толпились человек сто встречающих. Они размахивали руками и издавали приветственные вопли. По судовому радио всем пассажирам предложили собраться на палубе. Они смогут сойти на берег, как только будет выгружен багаж. Появился капитан с двумя помощниками, все — в безупречно белоснежной форме. Они первыми спустились по трапу.
Я встал так, чтобы видеть и весь пассажирский трап, и встречающих. Пассажиров еще не пускали вниз. Шла выгрузка багажа. По-моему, добрую треть его составляли сувенирные плетеные корзины с набором ликеров. От люка к багажному отделению то и дело отъезжали электрокары. Толпа пассажиров, гудящая, как растревоженный улей, выстроилась в очередь на палубе. Они стремились сойти на берег едва ли не с большим нетерпением, чем неделю назад подняться на «Монику». Во главе очереди стоял Мейер. Не замечая меня, он с самым серьезным видом заполнял таможенную декларацию. Заглушая все вокруг, из динамиков на пристани полились звуки марша.