Он скрипнул зубами. Сколько раз другие испытывали к ней подобные чувства?
— Если бы ты мог заполучить любую женщину, — сказала она, когда они продолжили прогулку, разделяя и доедая фрукт, — кто бы это был и почему я? Ожидаю услышать три основные причины. Как минимум.
Ему следует опровергнуть предположение. Если он так поступит, то солжет. А лгут только трусы.
«Сосредоточься на чем-нибудь еще».
— Чем ты занималась всю неделю?
Как и он, Виола позволила без возражений сменить тему разговора.
— Уверена, тем же, чем и ты. Представляла все то, что ты хотел бы сделать со мной, пока принимала душ.
Прямолинейность поразила его прямо в сердце.
— Перестань пытаться вызвать у меня нежные чувства, богиня. Будь честна со мной хоть раз.
— Я всегда честна с тобой, Брохан. — она подмигнула. — Почти всегда.
Эта игривость в ней нервировала его, напоминая о тысяче других вопросов, которые мучили его с момента возвращения. Куда делать ее печаль? Она беспокоилась за своего любимого питомца? Или она тоже бросила его?
— Почему ты начала убирать спальню именно сегодня? — спросил Брохан резче, чем намеревался. Она сделала это в тот же день, когда испытала прилив возбуждения. Это не было совпадением. Что-то случилось.
— Почему это имеет значение? Ты меня бросил, — сказала она, ожесточаясь с каждым словом. — Ты хотел ослабить меня, чтобы я добровольно отдала ключ.
Стыд попытался вспыхнуть с новой силой. «Игнорируй».
— И все же ты окрепла. Как?
Виола самодовольно встряхнула волосами.
— Возможно, я вновь влюбилась в себя. Ты ведь встречался со мной, верно? Мы оба согласны, что нет никого более поразительного.
— Или сексуального, — пробормотал Брохан, не подумав. Его щеки вспыхнули. Возможно, она не расслышала…
Она встала перед ним и прижалась к нему, заставив его остановиться и схватить ее, чтобы его большое тело не придавило ее к земле.
— Я знала, что ты меня жаждешь!
— Я этого не говорил.
— Но ты это имел в виду.
Возможно. Как же хорошо она ощущалась в его объятиях.
— Хочешь услышать мое признание? Ладно. Дай мне ключ, которым ты не пользуешься, и я опишу все свои грязные фантазии о тебе, которые у меня когда-либо были.
Закатив глаза, Виола сказала:
— Во-первых, ты опишешь все своих грязные фантазии, несмотря ни на что. Не сможешь ничего с собой поделать. Во-вторых, кто сказал, что я не пользуюсь ключом? К твоему сведению, мне нравится иметь убежище от легиона моих поклонников.
— Дай мне ключ, спаси МакКадена, и я погашу твой долг передо мной.
Она дернулась — ее охватила паника, прежде чем Виола вновь успокоилась, ведя себя так, словно ничего странного не произошло.
— Я перестану преследовать тебя, клянусь, — сказал он ей, хотя его инстинкты протестовали. Не увидеть ее снова? Не защитить от других угроз?
— Зачем мне расставаться с таким преданным поклонником? — спросила она, казалось, искренне. — Чем больше поклонников, тем лучше, я всегда так говорю.
— Всего несколько мгновений назад ты говорила, что желаешь сбежать от толпы поклонников, — проскрипел он.
— И что? Мне не нужно быть логичной или последовательной, чтобы быть точной.
Его коренные зубы едва не стерлись в порошок. Но раздражение длилось недолго. Зачем мучить себя? Почему бы не насладиться перемирием, пока есть возможность?
Вздохнув, Брохан заключил ее в объятия. Не колеблясь, она положила голову ему на плечо, устраиваясь поудобнее. Нежность ее кожи потрясла его, когда он нес ее ко входу в большую пещеру, изобилующую веточками розовых цветов.
— Может, у тебя и нет ключа от Нивая, — сказала Виола, поигрывая мочкой его уха, — но у тебя есть билет в рай.
Небо без предупреждения разверзлось и обрушило на оазис дождь. Запрыгнув и закружившись на выступе в центре пещеры, как будто это была ее сцена, Виола его загипнотизировала. Она залилась смехом. Такого смеха он не слышал со времен своего пребывания на самом верхнем уровне небес. Искреннего и не разбавленного грустью. Эта женщина наслаждалась жизнью так, как никогда не наслаждался он.
— Почему ты вообще захотел покинуть это место? — спросила она.
Его грудь сжалась, дыхание перехватило.
— Я ищу страну без времени, где МакКаден никогда не состарится. Мне еще предстоит найти такую, как Нивай.
Виола поджала губы.
— Он хочет жить вечно?
— Конечно. — что за глупый вопрос? — Я должен отправить его в Нивай, Виола. Ему было всего три года, когда наши родители сочли его испорченным. Они выгнали его из нашего дома, разбив его хрупкое сердце. Мне тогда только исполнилось пятнадцать. Я переехал и взял на себя заботу о нем, делая все возможное, чтобы обеспечить его всем необходимым. — о чем Брохан никогда не жалел.