Брохан не нанес ни одного удара. Даже сейчас он не мог заставить себя причинить ей вред. Дважды он поймал потрясенный взгляд своего брата.
— Прекрати, котенок. Пока не поранилась. — мягкий тон Брохана удивил даже его самого.
— Ты не причинишь вред моему малышу! — взвизгнула она.
Его взгляд метнулся к брату, у которого упала челюсть.
Богиня сражалась из-за своего дьявольского пса? Он сверкнул глазами, уклоняясь от особенно сильного удара по яичкам. Виола воспользовалась возможностью и разодрала ему верхнюю часть тела. Хлынула кровь.
— Я не навредил твоему малышу, — проскрежетал он. Пока.
— Верно, и не причинишь! — нанося удары и кусаясь, слишком коварная, чтобы сдерживаться, она атаковала с еще большим рвением. Пока не выдохлась и пока ее движения не замедлились. Когда Виола заметила их аудиторию, то, наконец, остановилась.
— МакКаден. Незнакомая женщина, которую я никогда не встречала. Вы не Принцесса.
В мгновение ока она приняла свой обычный облик и разгладила ткань платья.
— У вас, должно быть, пересохло в горле, — сказала она как ни в чем не бывало. — Мне отправить Брохана за напитками?
МакКаден хмуро уставился на нее, вытатуированные слезы на его лице стали заметнее обычного. Розовые волосы растрепались. Серебряный пирсинг, украшавший одну из его бровей, поблескивал на свету. Его покрытые чернилами руки слегка приподнялись, когда он шагнул к богине.
Брохан обнял Виолу своими крыльями и прижал к груди. Положив руки ему на грудь, она заморгала, глядя на него снизу вверх и тяжело дыша.
— Не хочешь объяснить, что только что произошло? — хотя он уже и сам догадался. Она ожидала, что ее питомец будет здесь. Вероятно, это и являлось причиной ее прежнего всплеска радости.
— Нет, спасибо, — сказала Виола, повернувшись в аудитории. — На случай если ты не заметил, у нас гости.
Он обнял ее за талию, удерживая на месте, чтобы она не сорвалась с места. Но Виола не пыталась убежать или сопротивляться. Нет, она прижалась к нему. Не задумываясь, он снова перевел взгляд на своего брата. Тот все еще сердито смотрел. Щеки Брохана вспыхнули от легкого чувства вины, но он не изменил позы.
— Здравствуйте, и добро пожаловать в наш дворец, — сказала Виола, внезапно развеселившись. — Пожалуйста, не обращайте внимания на строительные работы. В наши дни очень тяжело найти золотых дел мастера, согласны? О, это напомнило мне кое-что. Брохан, я хотела сказать тебе, что решила переделать все королевство. Представь себе. Это лучшее королевство, которым кто-либо когда-либо правил. — говоря это, она обвела руками комнату, как будто описывала каждую мелочь в мельчайших подробностях.
Было ли на свете более очаровательное создание?
— Как ты меня нашла? — спросил он Фэрроу. С Виолой можно поговорить позже. Он настоит.
— Твоя татуировка, — сказала Отрекшаяся, указав на его руку. — Я увидела координаты, прежде чем ты переместился.
Она использовала его собственный маячок против него? Зачем? Неважно. Будто он не знал. Возможный ключ в Нивай может превратить друзей во врагов.
— Зачем ты привела МакКадена?
— Я беспокоился о тебе, — рявкнул его брат. — И правильно. Богиня явно стремится тебя погубить.
Виола слегка вздрогнула.
— Я партнер Брохана. Конечно, до сих пор только я выполняла свою работу, разрабатывая план и приводя в порядок штаб-квартиру, но очень надеюсь, что в конце он нам поможет.
Это вздрагивание… Брохан провел своими когтями вверх и вниз по ее животу, словно успокаивая боль. К счастью, крылья скрыли это действие.
Фэрроу склонила голову на бок и сосредоточилась на Виоле.
— Это из-за тебя столько проблем среди Отрекшихся? — ее рот презрительно скривился. Смерть заплясала в ее радужках, кружась, пытаясь загипнотизировать богиню. — Отдай мне, что я хочу, или…
— Я сказал, никто к ней не прикоснется, — прорычал Брохан, крепче сжимая свою добычу.
Другая Отрекшаяся моргнула, ее брови нахмурились в замешательстве.
— Ты охраняешь тайник с ключом?
— Да. Свирепо. — Виола излучала самодовольство.
Уголок его рта дернулся. Ему понравилась ее уверенность.
МакКаден перевел взгляд с Брохана на Виолу, и его лицо потемнело.
В этот момент веселье Брохана рассеялось. Чувство вины превратилось в кислотный дождь внутри. Хотя его чувства к богине смягчились, а планы на ее счет стали неясны, он знал, что не имеет права наслаждаться женщиной, которую любил его брат.