Выбрать главу

От него исходило беспокойство.

— Ты все еще плохо себя чувствуешь? Тошнота или слабость?

— Нет. Со мной все хорошо.

— Ты боишься, что Принцесса может увидеть что-то, чего ему видеть не следует? Потому что он вышел из спальни по моему настоянию.

— Нет, — повторила она, покачав головой.

Он не расслабился, в воздухе повисло напряжение.

— Тогда я не хочу говорить. Я хочу забрать свое.

Ладно. Хорошо. Возможно, это самые сексуальные слова, которые она слышала. Ее сопротивление рухнуло. Тест мог подождать.

— Значит, я твоя?

— Да. Знай это, котенок. Я клянусь тебе в вечной преданности. Ты моя пара. Моя жена.

Его жена? Тяжелые веки опустились, когда она промурлыкала:

— Подойди, зверь.

Не нуждаясь в дальнейшем поощрении, он прошел вперед.

— Однажды ты назовешь меня мужем.

Она… могла бы.

Брохан обнял ее за талию, и наполовину повел, наполовину понес к дальнему углу кабинки, где прижал к прохладному кафелю и поцеловал. Когда его губы прижались к ее губам, она обвила его руками и закинула ногу ему на зад.

Он целовал ее крепко и страстно, поглощая. Его изысканный вкус дразнил ее. Его кожа, казавшаяся ледяной, обжигала ее до костей. Он мял и сжимал ее груди, покусывая шею по всей длине.

Душераздирающее блаженство. Отчаянно желая ответить тем же, Виола обхватила основание его черных рогов и погладила вверх. Его спина изогнулась, голова запрокинулась к потолку, когда он издал могучий рев.

Как только Брохан замолчал, то снова прильнул губами к ее губам, пируя. Когда он в следующий раз поднял голову, они оба тяжело дышали.

Он прижался лбом к ее лбу и прорычал.

— Я хочу ощутить твой вкус. Скользить внутри тебя. Смаковать. Вколачиваться. — убрав когти, он провел рукой по ее животу, прямо к ее возбужденному месту. — Я хочу делать все и сразу.

У нее перехватило дыхание, когда его палец скользнул глубоко внутрь.

— Брохан!

— Никогда не чувствовал ничего более совершенного.

Дрожь нахлынула на нее таким же потоком, как и вода. Все клетки воспламенились, разогревая кровь в венах. Конечности задрожали. Как же у нее все болело. Неутолимая боль вспыхивала то тут, то там, и ни одна часть ее тела не оставалась нетронутой.

Ей нужно… ей нужно.

— На колени. Попробуй меня.

— Да, — быстро бросил он, но тут же остановился, уставился на нее и медленно провел языком по зубам.

А раньше она считала его лишенным цивилизованности. Нет, нет. Вот сейчас вся цивилизованность испарилась, на лице выступил зверский голод.

— Скажи, если я сделаю что-то не так.

Он никогда прежде не делал этого? Понравится ли ему?

— Гарантирую, что буду наслаждаться каждой секундой.

Обхватив ее руками за талию, он наклонился ближе, высунув язык…

Лизнул. Ее следующий вздох перерос в прерывистый стон. Восторг!

Он простонал.

— Никогда не забирай это у меня. — зарычав, он нырнул вниз. Лизал. Толкался языком, имитируя секс.

Виола сошла с ума, ее мысли спутались. Она могла только держаться за его рога и раскачиваться.

— Я уже так близко, — закричала она. Ближе…

Виола с криком разлетелась вдребезги.

Его свирепость только усилилась.

— Еще! — Брохан вновь начал атаку.

Обхватив его ногами, она переместила их на кровать, швырнув на спину.

— Моя очередь, — промурлыкала Виола.

Их взгляды встретились, его серебристые радужки горели, дыхание было прерывистым.

Опустившись на колени, она устроилась между его ног. Виола поцеловала его живот, оставляя дразнящий след счастья.

— Это станет еще одним новым опытом для тебя?

— Да, — прошипел он. — Да. Сделай это. — агония, которая его мучала… Он оперся на локоть и протянул руку, чтобы обхватить ее затылок. — Пожалуйста, жена. Сделай это.

Он снова назвал ее женой. От волнения у нее закружилась голова, когда Виола облизнула губы.

— Не пугайся, когда перейдешь от мысли, что любишь меня, к осознанию этого.

Виола облизала его по всей длине. У него вырвалось хриплое ругательство, а пальцы запутались в ее волосах и сжались. Когда она стала сосать, Брохан отпустил ее и откинулся назад, ухватившись за спинку кровати позади себя.

— Еще, — взмолился он.

Всегда. Она начала действовать руками, поглаживая в такт.

Он бормотал что-то бессвязное вперемешку с пошлостями. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Быстрее. Медленнее. Его мускулы напряглись.

— Виола! Я собираюсь… я… не смогу больше… не могу…