Кили поняла, что он ухаживал за Мари. В своем горе она полностью проглядела его боль.
Там в темнице он должно быть вырвал свое сердце в знак выживания, потому что оно было разбито и Торин больше не мог справляться с этим.
Желудок сжался.
И снова, в своей голове Кили услышала наставления Мари. «Прости его. Скинь ему всё со счетов. Так будет правильно».
Кили пыталась придумать возражение, но ее мировоззрение было слишком занято переменой. Торин совершил ошибку. О которой сожалел. Ему было больно – и, наверное, боль не уйдет до конца его жизни. Ей не нужно ничего больше делать, верно?
– Торин, – позвала она.
Повернувшись к ней спиной, Торин занимался приготовлением для нее еды. Он расправил плечи, как если бы мышцы связались узлами от напряжения.
– Да, Кили?
– Я уже полностью вышла из опасной зоны? – Никогда не испытав на себе даже легчайшего насморка, Кили была не готова к первому раунду с демоном Торина. Постоянное ощущение, словно глотаешь кислоту? Шах. Чувство, что тебя сжигают за живо? Шах. Поручилась бы она, что каждая косточка ее тела была сломана, а в трещины просочился лед… пламя… и снова лед? Шах, шах и мат.
Но по крайней мере я жива.
Неужели все болезни такие подлые?
– Возможно ты захочешь, чтобы все было иначе, – ответил он. – Ты носитель, но да. Ты будешь жить.
– Хорошо. – Однако, так ли это? Став носителем, она теперь может заражать людей.
Кили придется отказаться от своих тайных желаний и величайших грез: покорения маленького королевства бессмертных, правления в качестве их великодушной королевы, а затем и замужество с прекрасным человеком, который никогда не будет играть ей на нервах, и наконец создание своей собственной семьи.
Впервые в жизни, Кили обожали бы и баловали.
Она сглотнула комок в горле.
– Я не ощущаю себя носителем.
– Не имеет значения, что ты чувствуешь. Запомнила? Ты не можешь себе позволить допустить оплошность.
– Как сделал ты?
– Точно, – прохрипел он.
Она ответила дрожащим голосом:
– Просто подожди. Я докажу, что ты ошибаешься.
– Пожалуйста, не надо. Умрут люди.
– Не умрут.
Торин проигнорировал ее и заметил:
– Первым делом нам нужно найти тебе пару перчаток.
Нет. Нет! Земля слегка вздрогнула.
– У меня и так достаточно препятствий. Я не потерплю еще одно.
– Мне жаль, принцесса, но мы не можем отменить то, что было сделано.
Но они могут найти лекарство. Конечно. Мне бы не было дано столько могущества, просто чтобы я пала жертвой жалкого заболевания.
– Ты говорил, что убьешь меня, если я стану переносчиком. Почему же ты не попытался?
– Передумал.
– Почему?
Наступившая тишина сочилась упрямством.
Отлично. Кили зашла с другой стороны.
– Могу я заразить тебя? – Может ли она прикоснуться к нему без последствий?
Хочет ли она снова прикоснуться к нему?
Кили припомнила как он прикрыл ее во время боя с Неназываемым, как его твердость прижималась к ее мягкости. Сколь прекрасно было чувствовать себя желанной самым яростным из воинов.
Как его прикосновение было более великолепным, чем ужасы его болезни.
О том, что больше не могла дышать, не ощутив в воздухе ноток сандалового дерева и специй. Не могла закрыть глаза не увидев шаловливых ярких изумрудных глаз, или того падающего на его лоб каскада снежно белых волос, что играл в прятки с черными бровями. Или тех губ, столь красных и мягких.
Горячий поток желания пронесся по каждой частичке тела Кили. Хочу. Я хочу к нему прикоснуться. И она хотела чтобы он прикоснулся к ней… повсюду.
– Нет, – ответил он. – Я уже носитель. Но я могу сделать тебе хуже.
Разочарование охладило ее желание. Она обняла себя и спросила:
– Какие теперь у тебя планы, так как мне уже лучше?
– Выбраться из этого измерения. Попасть домой. – Он запнулся, – Захватить тебя с собой.
Он хочет, чтобы мы оставались вместе?
– Но Торин, – ответила она, удивляясь тому как внезапно перехватило дыхание.
– Да, Кили.
Хрипловатый тембр его голоса был шелковистой, интимной лаской, которая каким-то образом открыла металлическую дверь, позволяя вернуться ее желанию. Кили хотела сказать: "Это не разумно". Но вместо этого спросила:
– У тебя когда-нибудь была девушка? И если да, вы спали? – Опасная тема. Действуй с осторожностью
И она еще думала, что он раньше был напряжен.
– Да… и нет.
– Как она или они удовлетворяли твои потребности? Как ты удовлетворял их?
– Мы не будем говорить от этом, Кили.
– Потому, что ты смущен?
– Потому, что это не твое дело.
– Ошибаешься. Мир принадлежит мне – я привязана к нему – а значит все, что касается каждого мое дело.
Торин махнул рукой в воздухе, в безошибочном отказе.
– Говоря об узах, не создавай со мной таковых.
Восемь слов. Один отказ. Боль сильнее, чем она могла себе представить.
– Не беспокойся. Длительная связь с бубонной чумой[23] не возглавляет мой список приоритетов, – огрызнулась она.
– Вот и отлично, – отрезал он.
Их начал обволакивать белый туман.
– Женщины бросали тебя потому что ты не мог удовлетворить их физических потребностей? – спросила Кили. Должна обидеть его также, как он обидел меня.
Он повернулся и уставился ей в глаза. Капельки воды зависли на его ресницах. От Торина исходила ярость, и все же кожа его скорее побледнела чем окрасилась румянцем.
– Да, – мягко заметил он. – Они меня бросали. Теперь довольна?
Даже не близко. Что ее удивило. Она только что отплатила ему той же монетой, и все же хотела извиниться. Что со мной не так?
– Значит ты никогда к ним не прикасался? Даже в перчатках?
– Очень редко, – он нахмурился, – А что у тебя с Гадесом?
– Что у нас? – спросила она, туман рассеялся так же быстро, как и появился.
– Вы спите вместе?
Он что, слышал об их бурных ухаживаниях?
– Спали. А еще мы расстались.
– Почему?
– Потому, что как у тебя с твоими предыдущими подружками, он не смог удовлетворить мои потребности. – А именно те, что касались избегания серных шрамов и темниц.
Торин провел языком по зубам.
– Значит тебя сложно удовлетворить?
– Вряд ли. Проще простого.
– Вряд ли, – передразнил он. – Я заботился о тебе днями, принцесса. Если бы ты могла звонить в колокольчик, чтобы привлечь мое внимание, каждый раз, когда решала, что тебе чего-то хочется, он бы никогда не замолкал. Хотя я был всего лишь в нескольких футах от тебя.
Он говорил так, словно это плохо.
– Я королева. Именно так мы и делаем.
– Ну, тогда не удивительно, что у особей королевской крови столь дурная слава.
О-о, нет, он этого не говорил. Он не мог оскорблять ее, не пострадав от последствий.
– Для тебя честь находится в моем присутствии, воин. Скажи это.
– А то что? Взорвешь меня? Извини принцесса, но угрозы имеют свой срок годности и у этой он уже истек.
Поток гнева, рокот грома.
– Намекаешь, что я не смогу навредить тебе из-за серы? Потому что это мы уже обсуждали. Я могу найти способ, это я тебе обещаю.
Низким, почти грустным тоном, Торин сказал:
– Я говорю, что не боюсь подобной возможности. Рано или поздно смерть случается со всеми нами.
Ну. И как она должна справиться с этим мужчиной? Никогда раньше у нее не было проблем с запугиванием противника.
Еще один раскат грома, громче чем предыдущий.
Со вздохом, Торин подошел к ней и взял ее лицо в свои затянутые перчатками ладони.
– Взгляни на меня, принцесса. Пожалуйста.
Он прикасается ко мне. И это хорошо, так хорошо. Мне нужно больше. Она не смогла не сосредоточиться на нем.
– Я должен тебе кое-что сказать, – произнес Торин. – Кое-что такое, что изменит твою жизнь.
23
Бубонная чума развивается при проникновении возбудителя через кожу (как правило, при укусе инфицированной блохи, но возможно заражение и при укусе инфицированной крысы или другого животного), характеризуется болезненным воспалением лимфатических узлов с образованием «бубонов», чаще всего – паховых, реже – подмышечных, проявляется лихорадкой и выраженной интоксикацией.