На кону стояли жизни. Камео. Виолы. Бадена. Всех, кого по-настоящему любил. Но на другой чаше весов, угроза жизни Кили.
Если вторая чаша перевесит, она выиграет. Без вопросов. Никаких шансов поровну.
Это оказалось большим откровением, но нельзя позволять себе копаться слишком глубоко. Почему же мысль о том, чтобы потерять ее, заставляет его ощущать, будто все глубже погружается в океан кислоты и внизу ждет только смерть. По правде говоря? Его чувства не имеют значения. Торин должен поступить как лучше для нее. На этот раз. Прошлое Кили наполнено болью и сожалением. Нельзя, чтобы ее будущее оказалось таким же.
Он прижался к прохладной стене, его колени согнулись угрожающе. Глаза жгло, но он сосредоточился на Люциене.
– Иди домой. Звони мне каждый день. Я сообщу, когда ей станет лучше. Затем… Оставлю ее. – Доказано, что на него нельзя положиться, когда Кили рядом. Один её взгляд, и он её уже хотел. Она попросила его о поцелуе и прикосновении… он дал ей все. Черт возьми, ей даже не нужно просить… ей стоит просто приблизиться к нему, и он потянется к ней.
Торин забыл о последствиях. Или они перестали иметь значение. Или и то и другое. Это так эгоистично с его стороны и так жестоко.
Больше такого не повторится.
Торин станет холодным и расчетливым. Но покончит с этим.
– Я прослежу, чтобы она не последовала за мной.
С начала их отношений шел обратный отсчет. И наконец-то он обнулился. Торин просто приложил к этому руку.
Нахмурившись, Люциен смотрел на него.
– Нам она нужна. Камео…
– Меня это не волнует! – прорычал он. Торин совершил ошибку, рассказав о силе Кили, и теперь его друг жаждет ее использовать. – Мы найдём другой способ.
Тишина.
Торин сполз вниз по стене. Он больше никогда не увидит, как у нее меняется цвет. Никогда не увидит, как она превращается из Феи Драже в Летнюю Барби. Никогда снова не заговорит или посмеется с ней. Не подержит ее в руках.
Я хочу держать ее.
Что если они найдут Утреннюю Звезду в день выздоровления Кили? А если поиски провалятся? Что если они найдут ее через двадцать лет?
А если он сам найдет Утреннюю Звезду и вернется к Кили здоровым, полноценным мужчиной?
Больше никаких если. Их сотрудничество закончилось. Сегодня.
Он рассмотрел это решение со всех сторон и не нашел недостатков. Ее жизнь важнее его счастья, и на этом все.
Однажды она сможет даже поблагодарить его за это.
– Торин, – мягко позвал Люциен, но Торин не заслужил такую доброту.
Он поднял руку.
– Не надо. Просто… позвони. Увидимся, когда она исцелится.
Сначала Люциен никак не отреагировал. Затем неохотно кивнул.
– До встречи.
Кили почувствовала напряжение в комнате, прежде чем открыла глаза. Она подскочила, готовая к бою. Тот факт, что никто не нависал над ней, собираясь напасть, удивлял.
По привычке она проверила руки и ноги, убеждаясь, что ее не заковали в кандалы во время сна.
Где я? Что происходит?
Торин! Он пододвинул стул к кровати. Его светлые волосы торчали во все стороны, будто он проводил пальцами по волосам вновь и вновь. Глубокие морщины залегли вокруг глаз… и словно тяжелый гранит его взгляд пристально наблюдал за ней. Он надел футболку с надписью "Она идеально подходит тебе. Решайся, – сказал Алкоголь" и новую пару черных кожаных штанов.
Торин встретился с ней взглядом и сделал долгий… облегченный?… вдох. Цвет вернулся к его бледному лицу и, казалось, с плеч сняли тяжелый груз. Он выпрямился.
Затем потянулся к ней, но остановился.
– Ты выжила, – сказала Торин с грубостью, которой она никогда не слышала от него. – Снова.
Правда?
Да. Все верно. Она страшно, страшно болела.
– Я не уверен как, – добавил он.
Ее огромная сила, конечно, помогла, но должно быть что-то еще. Вроде… него. Торин. Потоки силы текли по их связи и поддерживали ее.
Скажи ему.
Пока рано.
Он снял перчатки и положил их на бедра. На обеих руках надеты кольца. Почти на каждом пальце. Большинство из них просто серебряные ободы. На нескольких красовались синие камни. Торин также нацепил три разных ожерелья, с отличными кулонами.
– Зачем ты надел эти украшения? – спросила она.
– Люциен принес мои вещи.
Это и есть настоящий Торин. Мне нравится. Очень.
Ее охватила дрожь от восторга.
– Ну и… чем ты так расстроен?
– Ты болела восемь дней. Твое сердце дважды останавливалось. Я делал искусственное дыхание. – Он горько рассмеялся. – У меня хорошо получилось. Только сломал тебе одно ребро.
Опасная тема. Стоит соблюдать осторожность.
– Ну, как видишь, я в порядке.
– Это хорошо. – Он обратил внимание на окно по ту сторону кровати. – Наши отношения всегда строились на выборе, Кили. Сразиться или простить. Прикоснуться или нет. Остаться вместе, рискуя всем, или разойтись. Наши отношения всегда будут строиться на выборе.
– Я…
– Я не закончил.
Хотя ее сердце колотилось, она оставалась спокойной.
– Это не справедливо по отношению к тебе, – продолжил Торин. – Тебе приходится жертвовать своим здоровьем, чтобы быть со мной… именно поэтому я прекращаю наше сотрудничество.
Торин хотел порвать… с ней?
– Нет. – Она покачала головой.
– Это произойдет, неважно согласна ты или нет. Ваше Величество.
Так по-деловому, так холодно. Будто их будущее счастье не поставлено на карту.
Возможно его нет. Но ее да.
– Не делай этого, Торин, – попросила Кили.
– Как я уже сказал, это произойдет. Вступает в силу немедленно, – объявил он, сжав край стула. – Ты не знаешь, как ужасно идти так долго без того, в ком нуждаюсь больше всего… и когда наконец-то находишь, приходиться наблюдать, как человек страдает из-за меня.
Он заботится обо мне.
Он заботится!
– Мы расстаемся, – продолжил он. – Мы должны расстаться.
– Ты просто сдашься? Отбросишь меня будто я не важнее мусора? После всего через что мы прошли?
– Ты не мусор, – заорал Торин, и она поняла, что обидела его. – Ты…
Во взгляде, который он бросил на нее, читались собственнический инстинкт и дикость, которых не показывал раньше. Но затем он покачал головой, и черты его лица разгладились.
– Так будет лучше.
– Кому лучше? Точно не мне.
– Именно тебе. – Затем продолжил, – я найду друзей без тебя. Спасу дух Бадена без тебя. Найду ларец без тебя, – добавил он, будто ей нужны эти уточнения. – Я ничего тебе не должен.
– Что на счет Утренней Звезды? – он не может этого сделать. Я не могу позволить ему.
– Если… когда… я заполучу ее, ну… – Он взмахнул рукой, выражая раздражение.
Ну, что?
– До этого, ты поместишь меня в коробку ожидания, – бросил он. – Считай это прощальным подарком.
Забыть о нем? Возможно навсегда? Он не мог… Это не выход… как бы…
Озарение!
Она поняла, что Торин заботился о ней. Ее благополучие значило для него больше, чем поиски его друзей и ларца.
Теплые солнечные лучи окутали ее душу, и в тот же миг свет пролился сквозь окна.
Ей стала понятна причина, по которой он снял перчатки. Торин не доверяет себе рядом с ней. Он думал что без защиты на руках, не поддастся искушению и не притронется к ней.
– Ты поняла? – настаивал он.
Нельзя танцевать. Нельзя петь.
– Да, – подтвердила Кили, не в силах сдержать улыбку. – Сделаю.
Напомнив ей медведя, который мечется в клетке, он зарычал:
– Уверена?
– Абсолютно.
– Ты не выглядишь покладистой.
– А как я выгляжу?
– Довольной, – сказал он и нахмурился. – Черт. Это не имеет значения. – Он достал телефон из кармана и набрал номер. – Я готов.