— Замолчите все! — Кулак директора опустился на столешницу. — Миссис Коллинз! Немедленно объяснитесь!
Ким облизнула губы:
— Когда Сергей требовал прекратить подобные эксперименты, я мысленно соглашалась с ним, но не знала, что можно сделать. Однажды мы разговорились, и я неожиданно для себя разоткровенничалась. Ведь я тоже убеждена, что вторжение в чужой мир не только бессмысленно, но и опасно. Пока мы сидим в нашем пузыре и глядим на инопланетную жизнь сквозь бронированное стекло, ничего особенного случиться не должно. А Роберт собирался сделать невозможное. Что, если бы ему удалось? Что, если бы получилось соединить несоединимое? Это обрекло бы на верную гибель удивительный неисследованный мир.
Миссис Коллинз посмотрела в иллюминатор, за которым шевелился бульон, и все невольно сделали то же самое.
— Разве мало вам загубленной родной планеты? — страстно продолжила Ким. — Вырубленных лесов, загаженных морей, истребленных животных? Если человек проникнет в чужой океан, все кончится тем же. Мы решили, что Митчелла надо остановить.
— И поэтому вы чуть не убили его, — сурово сказал директор.
— Нет! — воскликнула Ким. — Клянусь! Сергей, скажи!
— Она говорит правду, — сознался Гвоздев. — Мы только хотели испортить секвенаторы и еще что-нибудь ценное. Ким собрала электрошокер, а я думал ночью пробраться в аппаратную. У меня и в мыслях не было причинить вред Роберту.
— Это вы расскажете на судебном процессе. Одного я не могу понять: зачем понадобились такие сложные комбинации? Не проще ли усилить напряжение, скажем, или еще что-нибудь подобное? Какое-то дурацкое оружие, бессмысленное преступление…
— Проще сделать — проще исправить, — убежденно сказал Сергей. — Ну, испортился прибор, так что? С Земли доставили бы новый. Теперь же состоится суд, заговорит пресса, поднимется шумиха. Общественное движение опять-таки. В общем, мы сядем в тюрьму, но наше дело продолжат другие. А мы будем катализатором процесса.
— Геростраты вшивые, — сказал Воробьев и сделал движение губами, будто бы хотел плюнуть. — Ради славы готовы человека угробить. Да еще и с международным скандалом.
— Говорят же вам: мы не хотели! — чуть не плача вскричала Ким. — Не понимаю, как так вышло! Мой шокер даже крысу не убьет!
— Не тревожьтесь, милая Ким, — ласково сказал Сергей. — Вы не виноваты. И я тоже ничего не сделал. Просто не успел. Мы с Робертом чуть не подрались там, в аппаратной. Он решил поднять тревогу. Сбил меня с ног и бросился к пульту. А потом явился ангел.
Все замерли. В наступившей тишине Билл Симмонс проскрежетал:
— Еще раз заикнешься про ангела — получишь в ухо! Черт бы тебя взял вместе с религией!
— Не смей оскорблять мою веру! — выпрямился Сергей. — Господь карает кощунников! Митчелл убедился в этом на собственной шкуре!
— Ах ты, подлец! — Симмонс шагнул вперед. — Богом прикрываешься, вот как? Да я тебя…
Присутствующие вскочили и загомонили наперебой.
— Тихо! — заорал Давиташвили, шаря по карманам в поисках воображаемого пистолета. — Сядьте все на место!
— Нет, Билл, нет! — завизжала Ким. — Не тронь Сергея! Он верует!
— Да его прибить надо! — Воробьев встал бок о бок с Симмонсом. — Козел он, а не верующий!
Глаза Гвоздева вдруг округлились:
— Ангел! Ангел Господень…
— Вот я тебе покажу ангела! — Симмонс сжал кулаки.
— А я добавлю! — Воробьев решительно двинулся вперед.
— Стоп! — заорал Давиташвили. — Остановите их!
— …посланец Всевышнего! Ты вернулся! Слава тебе, слава!
Директор вдруг рухнул в свое кресло и поднял дрожащую руку.
— Та… та… там… — пробормотал он.
Ким снова завизжала, на этот раз без слов. Гвоздев принялся истово креститься.
— Вы что, окончательно спятили? — гаркнул Воробьев, оглянулся и застыл. — Это еще что за хрень?
Головы присутствующих повернулись к широкому окну кают-компании. Кто-то ахнул, кто-то издал странный звук, словно пытался сказать «тпру» и замолк. Близнецы громко объявили: «Вау!» Остальные просто стояли и смотрели.
Из глубин океана поднимался ангел.
Посланец Господа был прекрасен и огромен. Складки просторной одежды излучали мягкий свет. Два белоснежных, широко распахнутых крыла плавно двигались. В их неторопливых взмахах угадывалась невероятная мощь. Золотые кудри падали на лицо, скрывая глаза неземного создания.
Давиташвили замотал головой:
— Не может этого быть!
Сергей рухнул на колени:
— Я здесь! Ты видишь меня, Господи! Яви силу свою! Покарай грешников и не оставь страждущих!