л в ярости, грозился меня на гауптвахте сгноить, командир батальона смеялся до слез: «Лихо ты, Черданцев, триппер подловил! Хорошо, что тебя только на десять суток отпустили. Поехал бы на две недели – с сифилисом бы вернулся!» На пару месяцев я стал героем дня в части. Солдаты за моей спиной перешептывались: «Это вон тот с триппером из отпуска приехал? Ударно отдохнул, ничего не скажешь!» Я честно написал Лиле, как обстоят дела. Она пишет в ответ, что ни о какой гонорее ничего не знает, что она проверилась и у нее ничего нет. «Ты, Петя, на меня свою заразу не переводи. Где ты таскался, я не знаю, и о твоих позорных болезнях даже слышать не хочу». Если бы после получения этого письма я бы встретился с Лилей, то я бы прибил ее на месте. Представь, какая сволочь! Наградила меня гонореей и на меня же стрелки перевела. Где бы я мог подхватить заразу, если за полтора года она была единственной девушкой, до которой я рукой дотронулся? Перед дембелем я успокоился, перестал мечтать, как отомщу этой стерве. В первую же неделю гражданской жизни меня нашел Карташов. «Пойдешь ко мне работать?» Конечно же, пойду! Сели мы обмыть наше соглашение, выпили, закусили, и Лев говорит: «Женись на Лиле! Квартиру я вам куплю, на свадьбу машину подарю». Если бы не письмо, я бы, наверное, согласился. Посуди сам: после армии надо жениться, иначе дефективным считать будут. Где жить с молодой женой, куда ребеночка из роддома приносить? К родителям? В комнату в общежитии? Так эту комнату еще получить надо. Раньше чем через год работы на производстве о комнате в общежитии мечтать и не стоит, а тут все и сразу! Лиля была девушка привлекательная, умная, хозяйственная, чистоплотная, училась в институте. По мужикам таскалась? Ну и что с того? Выйдет замуж, остепенится и будет преданной женой. Пусть лучше по молодости нагуляется, чем потом рога наставлять будет. Так ведь? Такие же мысли возникают, когда тебе предлагают симпатичную невесту, упакованную в отдельную квартиру? Но письмо! Она могла бы честно написать, что был грех, сама не знала, что у нее гонорея, и я бы все понял. Она же предпочла изворачиваться и врать, а это четкий звоночек, что ложь – часть ее натуры и она будет врать всегда и во всем. Я от женитьбы отказался. Лев сильно не настаивал, и потом я понял почему. Юра демобилизовался той же весной и почти сразу переехал жить к Карташовым. Через год он официально зарегистрировал брак с Лилей, стал любимым зятем Льва Ивановича. Я Борзых ни о гонорее, ни о письме никогда не рассказывал. Смысла не было. Лиля бы наверняка вывернулась, сказала бы, что я всю эту историю выдумал, чтобы ее опозорить. Она, кстати, долго не могла забеременеть. Наверное, грехи молодости сказывались. Когда Лев стал пить и откровенничать, я мысленно трижды перекрестился, что меня бог от женитьбы на Лиле Карташовой уберег. Яблоко от яблоньки недалеко падает! Если мать у Лилии была гулящая, то дочь рано или поздно пойдет по ее стопам. Ты согласен? Можешь не отвечать, я и так вижу, что согласен. Блуд в браке – это предательство, самый тяжкий грех. Но не будем строить из себя святош, пойдем дальше. О, кстати! Тебя не удивляет, что Лев настойчиво сватал дочь то ко мне, то к Юре? Ответ прост: он не хотел, чтобы в прибыльный, но не совсем законный бизнес входил человек со стороны. Мы с Юрой были проверенными парнями, а случайный зять мог потребовать долю в бизнесе, и Льву пришлось бы уступить. После введения рыночной экономики Лев быстро перестроился и преобразовал кооперативы в фирмы. Юре как любимому зятю он отдал самый лакомый кусок – видеорынок. Мне досталось музыкальное направление, а сам он занялся общим руководством и инвестициями. Ты уже проверил нас по базам налоговой инспекции? Все, что тебе предоставили, – ерунда! На бумаге написано одно, а на деле было совсем другое. Лев построил систему так, что и моя фирма, и Борзых были должны Карташову как физическому лицу огромную сумму денег. Он мог в любой момент обанкротить нас, оставить без копейки в кармане. Еще одним перспективным направлением был компьютерный бизнес. Его, как ты знаешь, пришлось отдать Любимову. Все бы ничего, но Любимов сразу начал подличать. Он уговорил Льва, чтобы дал ему развернуться на первых порах, не создавал конкурирующих фирм. Лев согласился подождать три года и слово свое сдержал. В 1996 году он сообщил Любимову, что открывает сеть салонов по продаже компьютерных игр. Любимов тут же настрочил донос, что вся продукция у нас контрафактная, зараженная компьютерными вирусами. В день открытия салонов нагрянула милиция, и все диски с записями игр подчистую были изъяты. Естественно, наши диски были с контрафактными играми, но других-то в то время не было! Все пиратской продукцией пользовались, ничего лицензионного не было. Да и кто будет лицензионный диск втридорога покупать? Денег-то у народа было негусто. После изъятия видеоигр мы были вынуждены временно закрыть все салоны проката и пункты продажи. Убыток понесли колоссальный! Лев был вне себя от злости, но поделать ничего не мог. Любимов наверняка пожаловался тебе, что я на него в драку в ресторане кинулся? Было дело, но до этого он Льва публично унизил. Карташов приехал с моей сестрой поужинать в ресторан. Подходит пьяный Любимов и говорит: «Что, Лев, даже на приличное шампанское денег нет? Держи, угостишь даму!» Бросает на стол несколько смятых купюр и уходит. Юля настояла, чтобы Лев Иванович заказал шампанское, налила бокал, подошла к столику Любимова и выплеснула ему шампанское в лицо. «Это тебе, козел, сдача с шампанского!» Любимов вскочил, друзья его вскочили, Лев схватил бутылку за горлышко, бросился к Юле, завопил: «Кто ее тронет, всех поубиваю!» Официанты с самого начала почувствовали, что назревает нешуточный конфликт. Как только раздались вопли, они бросились толпой в зал, растащили всех по разным углам. Льву пришлось расплатиться и уехать из ресторана. Теперь понятно, почему мы просто обязаны были поставить этого подонка на место?