– В конечном итоге получилось не так, как изначально задумывали?
– Получилось просто чудовищно, хуже не придумаешь! План с покупкой полудохлых активов компьютерных систем Любимова разработали я и Борзых. Денег на приглашенных актеров дал Карташов. В то время он еще был адекватным. Не всегда, но большей частью отдавал отчет, что происходит. Любимова мы разорили, но морального удовлетворения не получили, и тогда я предложил Юре новую комбинацию. В то время они с Лилей жили каждый своей жизнью. Чтобы не расстраивать Льва, сохраняли видимость семьи, но у каждого уже был свой круг общения: рядом с Лилией молодые крепкие юноши крутились, Юра девочек из модельного агентства заказывал. На последние деньги, кстати, развлекался. Юрец с деньгами никогда не был дружен. В начале девяностых он не знал, куда девать свалившееся богатство. Одно время, когда процветали видеосалоны, у Юры деньги в коробках из-под обуви хранились. Инфляция каждый день обесценивала их, но Юре недосуг было вложиться в акции или просто-напросто доллары купить и подстраховаться на черный день.
– Как-то в конце восьмидесятых годов, – припомнил Лаптев, – шел я мимо видеосалона и прикинул: один билет стоит один рубль. В зале сорок посадочных мест. То есть один фильм продолжительностью полтора часа приносил доход сорок рублей. За сутки крутили по шесть фильмов: начинали в обед с мультиков и заканчивали крутой эротикой поздно вечером. Народ валом валил, чтобы в тесном, душном помещении посмотреть по телевизору некачественно записанный фильм с Брюсом Ли или эротику, переходящую в откровенную порнографию.
– Видеосалон – мощная вещь! – подтвердил Черданцев. – Но поверь, на прокате видеокассет оборот был больше, в разы больше. Когда в середине девяностых годов видеомагнитофоны перестали быть редкостью и деньги к Юре с Лилей со всех сторон потекли, они процветали, наслаждались жизнью. Часть прибыли забирал Лев, а остальные средства были в их полном распоряжении. Лиля ударилась в крохоборство. В новой квартире у нее был стеллаж, снизу доверху уставленный новенькими туфлями. Спрашивается, зачем тебе сорок пар обуви? Ты же их разносить не успеешь, как они из моды выйдут. Но нет, хороший понт дороже денег! Придут гости, Лиля ненавязчиво подведет их к стеллажу и горестно так вздыхает: «Не знаю, что надеть! Одно старье осталось!» С шубами та же история – каждый месяц новая шубка, а то и две. Юра на жену денег не жалел, но и себя не забывал. Иномарки менял каждый год, из ресторанов не вылезал, по заграницам мотался. Сидят они с Лилей в престижном ресторане в Праге. Официант приносит им на подносе по бокалу шампанского. Юра на чай ему двадцать долларов дает: «Знай, как русские шикуют!» Но предпринимательской жилки у него не было! Когда пришла пора модернизировать производство и переходить с видеокассет на CD-диски, Юра воспротивился: «Зачем деньги зря на ветер кидать? Видеомагнитофоны еще сто лет служить будут, а проигрыватели CD-дисков когда еще рынок насытят?» Лев на свои деньги купил оборудование для записи дисков и продлил финансовую агонию зятька на несколько лет. Кстати… Кстати, характерный момент! Году так в 2000-м он с удивлением узнал, что диски с фильмами можно на компьютере смотреть. Тогда Юра спохватился, но было уже поздно! Компьютерные флешки отправили диски и кассеты на свалку истории. У Юры в этот критический момент не оказалось идей по развитию бизнеса и заначки не было, все спустил в «веселые» годы… Так, погоди, сейчас вспомню! В 2007 году они отправили дочку учиться за границу и на следующий год думали разойтись, но пожалели Льва и остались жить вместе. Правда, финансовую систему полностью изменили. После отъезда дочери у каждого из них был свой кошелек и некий общий фонд для оплаты обучения дочери, покупки продуктов и все такое. У Юры, довольно точно могу сказать, из доходов осталась лишь плата за аренду офисов в бывшем КБО. Все! Больше у него ничего не было. В свое время он не позаботился о финансовой подушке безопасности, о развитии других направлений бизнеса, о покупке акций или банковских депозитах и остался с носом! Тогда-то у него и возникла мысль продать или заложить в банке портрет Саддама Хусейна. Льву он объяснил свой план так: «Если случится самое худшее, то у нас с Лилей должен быть последний резерв, который мы используем в крайнем случае». «Самое худшее» – это смерть Карташова. Он был неизлечимо болен и знал, что скоро умрет, но относился к неизбежному философски: «Все когда-то там будем!» Льву шел восьмой десяток, но, на беду всем нам, закат его сопровождался психическими расстройствами. Он переживал, что сломал жизнь моей сестре, что умирает, кочуя из больницы в больницу, не видя неделями родных лиц. Кроме Юли, конечно. Она при первой возможности навещала его, но это было уже не то. Поезд ушел, пасьянс не сложился. В те минуты, когда на Льва накатывало чувство вины, он вел себя как наивный ребенок. Лиля добилась у него права на управление всеми активами. Она без зазрения совести продавала акции, принадлежащие Карташову, и на вырученные средства жила, ни в чем себе не отказывая. Юра уговорил Льва подарить ему портрет Хусейна и через иракских мошенников изготовить сертификат о его аукционной стоимости. Как только сертификат был у Борзых, он начал распространять слухи о заоблачной стоимости портрета. Клюнули все! Юре в трех банках гарантировали кредит под залог предмета, имеющего особую историческую ценность.