– Где сейчас его любовница? Ее не задержали под благовидным предлогом?
– Смысла нет. Она все еще не отошла от стресса и несет всякую чушь! Она утверждает, что Борзых собирался на ней жениться и пообещал за успешную сдачу ЕГЭ по английскому языку купить щенка в приюте для бездомных животных. Теперь, понятное дело, щеночка ей никто не купит. Трагедия! Она не столько переживала из-за убийства любовника, сколько из-за потери лохматой бездомной собачки.
– Эта абракадабра может быть последствием шока. За день-два она очухается и начнет давать нормальные показания.
– Хочешь, прикол расскажу? Борзых на Новый год с этой девчонкой в Куршевель летал на лыжах покататься.
– Серьезно? Это меняет дело. Я не знаток заграничных горнолыжных курортов, но могу предположить, что в Куршевеле богатый выбор местных красавиц. Были бы деньги, а подругу на недельку-другую найти труда не составит. Если Борзых поехал в Тулу со своим самоваром, то тут два варианта: либо его юная любовница – самая красивая девушка в Евразии, либо он действительно собирался жениться на ней. Кстати, он разведен или нет?
– Выясняем!
Попов помолчал, прикидывая, как дальше продолжить разговор, и решил пойти напролом, а не вилять, подыскивая выражения.
– Двадцать лет назад, когда я только начинал работать в милиции, на убийство коммерсанта никто бы внимания не обратил. Лихие девяностые!
– Еще раз скажешь это словосочетание, – перебил Лаптев, – я встану и выйду. Не было никаких «лихих девяностых»! Это выражение придумали дебилы для дебилов. Оно не имеет смысловой нагрузки. В те годы что было лихим? Разгул преступности? Чушь! На закате перестройки в некоторых городах целые микрорайоны находились под властью молодежных банд, кооператоры, все поголовно, им дань платили, но это время почему-то лихим никто не называет, а когда вся страна погрузилась в грязь, то наступила некая лихость. Если кто-то считает пьяный дебош проявлением гусарской удали, то пускай считает, только свое мнение мне не навязывает. Я, – Лаптев ткнул себя пальцем в грудь, – был очевидцем тех времен. Я прошел их от начала и до конца и могу с уверенностью сказать, что для простого обывателя в те времена ничего лихого не было. Бандиты истребляли друг друга, ну и что с того? Девяностые годы были эпохой смены элит в преступном мире, в политике, в экономике, во всех областях жизни. Для подавляющего большинства жителей России эти годы ассоциируются с пустым кошельком, а не с пьяными выходками новых русских в малиновых пиджаках.
– Извини! – примирительно сказал Попов. – Забыл о твоем отношении к девяностым годам. Мне можно продолжить? Так вот, двадцать лет назад убийство Борзых осталось бы незамеченным. Десять лет назад о нем поговорили бы день-два и позабыли, но в нынешние спокойные времена заказное убийство – это ЧП вселенского масштаба! Меня с понедельника начнут таскать по инстанциям, требовать раскрытия, а я, судя по всему, увязну в этом деле, и увязну надолго. Если убийство Борзых связано с переделом собственности после смерти Карташова, то мы раскроем это преступление в течение месяца. Но если оно уходит корнями в прошлое, в те времена, когда из этого же самого пистолета убили Мамедова, то все, тушите свет! У меня под крылом либо молодежь, которая не способна погрузиться в реалии времен застоя, либо старики, подсчитывающие дни до пенсии. У меня нет среди оперативного состава средней прослойки. Твои ровесники ушли, место их осталось незанятым. Пробел! Кому я поручу распутывать клубок, кончик которого находится за десяток лет до его рождения? Никому. Подскажи, как действовать, и я последую твоему совету.
– Привлеки специалиста, который работал в то время, дай ему помощников, транспорт, временную власть и посмотри, что получится.