– Я понял, почему госномер дал блик, – похвалился Блинов. – Есть специальная пленка. Если ее наклеить на номерной знак, то она будет отсвечивать.
– Отлично, ты делаешь небывалые успехи! – язвительно «похвалил» Лаптев. – Теперь скажи: почему некие хакеры отключили три видеокамеры, но не стерли видеоархив за утро 31 мая? Не знаешь? Я подскажу: человек на джипе хотел, чтобы его приезд был зафиксирован. Все, работай! Остальное потом.
Пока напарник готовился к допросам, Лаптев поехал проведать Александра Ключникова, давно вышедшего на пенсию коллегу. Свою карьеру в милиции Ключников начинал в уголовном розыске в должности оперуполномоченного. Проявить себя результативным оперативником не смог и был переведен на учетно-аналитическую работу. В кабинетной тиши Ключников целыми днями копошился в архиве, сопоставлял, анализировал и вскоре стал незаменимым специалистом, способным без справочного материала назвать состав любой преступной группировки в городе, клички и анкетные данные ее лидеров. В 1999 году началась автоматизация баз данных, бумажные картотеки переводили в цифровые. Аналитики, даже самые одаренные, не могли соревноваться с ЭВМ и постепенно отошли на второй план, превратились в ненужный придаток к серверам в ИЦ УВД. Ключников от тоски и невостребованности запил и был с почетом отправлен на пенсию. Оставшись не у дел, он ударился в пьянство, допился до инфаркта, опомнился и стал искать утешение в религии. Пробудившаяся язва желудка на месяц уложила его в больницу. Ключников каждый день молился о выздоровлении и благополучии семьи, но не помогло. Его супруга скоропостижно скончалась. В последние годы шестидесятисемилетний Ключников вел затворническую жизнь никому не нужного и всеми забытого пенсионера. Перед визитом Лаптев переговорил с ним по телефону и убедился, что с памятью у бывшего аналитика все в порядке – ни годы злоупотребления спиртным, ни тяжкие утраты не затуманили его разум, не подтолкнули в сладкое забытье деменции.
– Привет, Андрей Николаевич! – обнял его в дверях Ключников. – Проходи! Я по телефону не понял, про какое убийство ты хочешь поговорить.
Лаптев прошел на кухню, достал бутылку водки.
– Я не буду, – сразу предупредил хозяин. – С водки на меня тоска находит, хоть волком вой. Ты, если хочешь, выпей, а я воздержусь.
– Я в некотором роде на работе, так что мне не до пьянства и веселых посиделок. Вспомни 1982 год, убийство некоего Мамедова в киоске звукозаписи.
Ключников, посматривая на бутылку, задумался, почесал нос.
– Мамедов был приемщиком заказов в киоске звукозаписи. Его застрелили из импортного мелкокалиберного пистолета.
– Браво, старина! – восхитился Лаптев. – Как ты так быстро вспомнил дела давно минувших дней?
– Убийство Мамедова было самым громким преступлением в конце 1982 года. За то, что оно осталось нераскрытым, кто-то из наших парней выговор получил.
– Молодец! Память у тебя что надо. Теперь напряги извилины, блесни искусством аналитика и скажи, какие были версии этого убийства.
– Передел собственности.
– Чепуха! – огорчился Лаптев. – Это не версия, это путь в тупик.
– Зря ты так говоришь! – обиделся Ключников. – Вспомни те времена. Где мог частник верную деньгу зашибить? Шашлык, фотография, звукозапись, больше ничего на ум не приходит.
– Не путай 1982 год и 1992! Шашлыками во времена застоя торговали от ресторанов и кафе, фотографы снимали свадьбы и торжественные мероприятия от фотоателье, звукозапись работала от КБО. Это не частный бизнес, а род деятельности, где можно легко и относительно безопасно срубить левака. Какой тут может быть передел? Он начался немного позже и в другой отрасли. Первопроходцем в рэкете был Муха, царствие ему небесное. Мерзавец был первостатейный, наркоман, кокаинист, психопат, но в деловой хватке ему не отказать. Начал он с пива. Пиво все пьют, а музыкой увлекаются только подростки и редкие меломаны. Для начала Муха приказал сжечь несколько киосков, торгующих пивом. Одновременно по городу пустили слух, что киоски подожгли граждане, возмущенные разбавленным пивом. Помнишь разговор, что торговцы пивом в него стиральный порошок для пены добавляют? Уловка сработала, о рэкете и переделе собственности не сразу догадались, а только тогда, когда у ларьков новые хозяева появились. Заметь, у Мухи было несколько подручных-отморозков, способных на все, но ни одного торговца пивом не убили и даже не покалечили. Какой смысл убивать продавца, если завтра на его место другой придет? Убийство Мамедова не связано с переделом собственности. Как были все киоски звукозаписи от КБО, так и остались. Еще версии были?