До меня быстро дошло, к кому нам нужно обратиться.
— Я кое-кого знаю.
Все они уставились на меня, сначала недоверчиво, потом выжидающе. Я пожала плечами.
— Доммиэль представил нас. Вообще-то я знаю нескольких демонов, которых мы сможем попросить об одолжении. Но одного в особенности.
Ксандер рассмеялся и подошел, обняв меня за плечи, а затем повел нас к выходу. Пак взлетел и полетел впереди нас, остальные последовали за ним. Ксандр низко наклонился к моему уху и заговорщически прошептал:
— Ты нравишься мне все больше и больше, дорогая. Ты уверена, что не хочешь стать охотником и отказаться от своего любовника-демона?
Он играл со мной, в его голосе слышалось веселье. Конечно, он все время знал, что происходит между Доммиэлем и мной. Несносный мужчина.
— Нет, — улыбнулась я. — Хотя твои чары соблазнительны, для меня есть только один мужчина.
— Да, любимая. Я это вижу, — он подмигнул. — Тогда пойдем за ним.
Глава 27
Доммиэль
Понятия не имею, как долго я был без сознания. Обезьяна так много уделил мне внимания, что я не мог выносить боль настолько, чтобы оставаться в сознании надолго. Прямо сейчас я ни хрена не чувствовал, моя кожа стала нечувствительной к укусу хлыста и разрыву плоти. Даже там, где шипы вошли в мое тело, было только тупое пульсирующее онемение. Если быть честным с самим собой, то больше всего болело мое сердце. Чистый, необузданный ужас от того, что Беллок нашел Аню и притащил ее сюда, был единственной эмоцией, которую я вообще испытывал.
— Что ты за охотник за головами такой? Сколько времени нужно, чтобы найти одну маленькую сучку?
Обезьяна снял с себя рубашку, вспотев, как чертова свинья, с окровавленным хлыстом в руке, в то время как он кричал на Беллока, которому, казалось, не понравился его тон.
— О, Обезьяна, — промурлыкал Ладья, развалившись на диване с кубком в руке. — Заткнись нахрен.
Я не мог не согласиться.
Обезьяна щелкнул кнутом в воздухе, едва не задев каменное лицо Беллока. Охотник на ангелов не пошевелил ни единым мускулом. Так похоже на него. Я хотел, чтобы он умер. Черт, как же я сам хотел умереть. Если бы то, что он сказал, было правдой, я был бы свободен от этой «смертельной петли», как сказал бы Уилл. Мой дух счастливо резвился бы в Доме Душ в Элизиуме. Сам того не желая, я сумел искупить свою вину в глазах небес. И вот я здесь, прикованный в аду и запертый навечно. Ирония судьбы. Но хуже всего то, что именно сейчас у меня было ради чего жить.
Аня. Мой прекрасный ангел. Я жалел, что у нас не было больше времени. Ноющая боль в сердце горела в моей груди за все время, которое я потратил впустую. За то, что не нашел ее раньше. Одинокий. Я был так чертовски одинок так чертовски долго. А потом… она. Чертово чудо со сногсшибательным телом и золотым сердцем. Боль от того, что я наблюдал, как ее тащат сюда и подвергают пыткам, обещанным Обезьяной, — потому что я знал, что он был хорош в своих обещаниях, — зажгла новый огонь в моем сердце. Если бы я ушел отсюда, у него не было бы причин продолжать охотиться на нее. И был только один выход.
Умереть.
Решимость поселилась у меня в животе. Время разозлить придурка из всех придурков. Достаточно просто.
Я усмехнулся, кровь забила мне горло и рот. Они вытащили железный кляп, чтобы я не захлебнулся в собственной крови.
— И над чем ты смеешься? — прошипел Обезьяна, отвлекая свое внимание от Беллока.
— Не обращай на него внимания, — предупредил Ладья.
Обезьяне следует прислушаться к своему брату. Но он этого не сделал. Он подошел и втиснул свое уродливое «я» в мое пространство, ухмыляясь, как дьявол, которым он и был.
— Не подходи слишком близко. — Ладья наблюдал со своего места на диване, не двигаясь.
— Здесь нечего бояться. Просто пустая трата демонической плоти. Над чем ты смеешься, придурок?
Молниеносно я откинулся назад и ударил его головой, попав ему в левый глаз. Брызнула черная кровь.
— Смотрю на гребаного идиота, — прохрипел я.
— Я же говорил тебе, — промурлыкал Ладья, все еще откидываясь назад и потягивая из своего кубка.
Обезьяна сильно ударил меня наотмашь.
— Ты такая сука, — пробормотал я. — Это все, что ты можешь?
Он повернулся и рявкнул на одного из жрецов.
— Мои метательные топоры!
— Он провоцирует тебя, дурак. — Ладья покачал головой. — Он и так почти истек кровью.
— Несколько хорошо брошенных топоров не убьют его. — Обезьяна протянул руку, когда красный жрец вложил ему в ладонь один из заостренных топоров. — Тебе больше не понадобится член. Давайте покончим с этим.