— Крест не действует, когда веры нет. Поэтому вам, ребята, я бы не рекомендовал выходить против вампира с распятием в руках. Ничем хорошим это не кончится. С кровососами я пока не сталкивался, но восставшие кладбища усмирять приходилось. И не будь со мной веры, я бы тут не стоял.
С этими словами священник закатал правый рукав до самого плеча, и взорам окружающих предстал рваный и бугристый шрам. Его изломанная линия поднималась от самого запястья, заканчиваясь в районе предплечья изрядной выемкой. Не знаю, как студентам, а мне не надо объяснять, откуда берутся такие увечья. Из мужика просто выдрали изрядный кусок мяса. Вспахали когтями, ухватили и дернули. Зрелище неприятное и малоаппетитное. И шарахнувшаяся в стороны молодежь мое мнение полностью разделяла.
— Кто это вас так?
— Оживший мертвец. — Слова прозвучали глухо. — Двое, если быть точным.
— Зомби, что ли?
— Нет, — отрезал священник. — Безмозглый, оживленный магией труп. Зомби — это живой человек с подавленной волей, а эти твари к зомбированию отношения не имеют. Нежить. Как вампиры, только тупые и без магии.
— А я вот слышала, что вампиры — хорошие. Они же не виноваты, что так получилось. И вообще, говорят, во всем маги виноваты. С ними вы сражались? — Вперед вылезла блондинистого вида девчонка, сосредоточенно жующая жвачку.
— С колдунами, — поправил священник.
— Маги, колдуны. Какая разница? — Девушка прищурилась и выдала совсем другим, не блондинистым тоном: — Это как с разведчиком и шпионом. Наш — хороший, а ихний — плохой. Так получается?
— Да, — твердо ответил чернорясый. — Он хороший не потому, что наш, а потому, что человеком остался. Со зверями, пусть и в людском обличье, разговор другой.
— Вот как? А как же всепрощение? — ехидно уточнила девушка.
— Прощение подразумевает истинное раскаяние, а не безнаказанность и уход от ответственности. — Ответ прозвучал холодно и сухо. Как лед.
Священник задумчиво провел ладонью по плечу, где под тканью скрывался шрам. Что-то мне подсказывало, в его случае всепрощением и не пахло. И неизвестно, чем бы дело закончилось, встреть он виновного в темном переулке. Если верить моему опыту, раскаяние редко приходит отдельно от наказания.
Впрочем, жест святого отца не остался незамеченным и среди студентов. Очень уж характерно блеснули глаза у белобрысой. В моей голове отчетливо прозвучал гонг, с которым она собиралась открыть второй раунд словесной дуэли, когда священник вдруг протянул ей небольшой кусочек картона со словами:
— Я понимаю, вам сейчас нелегко. Вокруг все меняется, отсюда неуверенность и агрессия. К сожалению, на следующей мне выходить, а я очень устал после дежурства. Вот, возьмите. Здесь адрес, там многое объяснят, постараются выслушать и успокоить. По крайней мере, ясности прибавится.
— Очередные проповеди? — резко вскинулся кто-то.
Против моих ожиданий, в ответе я не услышал ни капли раздражения. Только констатация факта.
— Проповедей не будет. Для этого есть Церковь, а это собрание — не только наша инициатива. Там много людей из ММИ, хотя и нашего брата, — священник устало улыбнулся, — тоже хватает. Учебный год еще не начался, а успокаивать молодежь необходимо. Телевизор не заменит живого общения, а Интернете последнее время больше напоминает помойку слухов и баек. — Чуть ли не насильно всучив карточку девушке, он настойчиво произнес: — Полезное мероприятие, я бы на вашем месте посетил. Так сказать, информация из первых рук.
— ММИ? — с вопросительной интонацией повторила девушка.
— Министерство Магического Искусства. Сборище этих самых магов.
В этот момент электричка начала притормаживать, и торопливо распрощавшийся священник двинулся к выходу из вагона. Судьба в очередной раз закрутила вокруг меня вихрь событий, небрежным жестом швырнув в него фигурку ничего не подозревающего священника. С другой стороны, без него все могло сложиться иначе и куда плачевней.
Моя станция.
В последнюю минуту мне в голову пришла мысль, что неплохо бы прогуляться в парке неподалеку. Тоска незаметно отступала, и подземка начала давить на психику. Сменить обстановку показалось мне хорошей идеей.
Пока я катался, погруженный в думы тяжкие, прошло немало времени, и спешащие с работы начали спускаться в метро. Пропихиваясь через толпу, священник неторопливо зашагал к выходу, я же отправился к газетному киоску. Спустя минуту я и думать забыл про чернорясого.
Меня заинтересовали городские новости. Задержавшись у ларька, я начал просматривать заголовки на предмет чего-нибудь информативного. Как обычно, титульные страницы желтой прессы пестрели громкими фразами и душещипательными подробностями из жизни столицы. И как обычно, ничего толкового среди них не попадалось. Политик продал душу, звезда и немертвый любовник, вампиры пишут петицию в адрес президента. Для газетчиков все осталось по-прежнему.