Другой червь – молодой парень из Нарбонны по имени Ромен. Он небезуспешно играл в театральном кружке своего лицея, а потому возмечтал о карьере актера и сразу же после получения аттестата отправился в Париж, но его не взяли ни на одну, даже самую мизерную роль, потому что, со своим южным акцентом и раскатистым «р», он рычит, как д’Артаньян. Или как Генрих IV. И вот этим самым камнедробительным говором он зачитывал «Нас двинулось пятьсот; но воинство росло, / И к берегу реки три тысячи пришло…»[2] – все просто покатывались со смеху. Он записался на какие-то речевые курсы, но все без толку. Брался за любую подработку, лишь бы она оставляла ему время бегать по кастингам, где никто его не замечал. В один прекрасный день до него дошло, что его фантазиям не суждено реализоваться. С Роменом – актером кино было покончено. К тому же самым большим городом, который он до той поры видел, была Нарбонна. Париж быстро его раздавил и уничтожил. У него начались приступы детской хандры и ностальгии по родным местам. Вот только возвращаться домой с пустыми руками он не желал. Поэтому начал копить деньги и мечтал теперь о единственной роли – блудного сына. С этой целью он хватался за любой приработок, который ему подворачивался. Энтузиазм муравья. Оставшиеся свободные часы он проводил в Second Life, MSN, MySpace, Twitter, Facebook и куче других сетей, то есть там, где, как я полагаю, его акцент был не слышен. По словам Шарля, у него были большие способности к информатике.
Я работаю по три часа каждое утро и получаю за все про все пятьсот восемьдесят пять евро «грязными» (когда говорят о маленьких зарплатах, всегда добавляют «грязными», из-за взносов в фонд социального страхования). Домой возвращаюсь около девяти часов утра. Если Николь задерживается, то мы даже иногда пересекаемся. В таких случаях она бросает мне: «Я уже опаздываю» – и целует в нос, прежде чем захлопнуть за собой дверь.
Итак, в то утро Мехмет так и кипел. Вот-вот лопнет. Полагаю, его допекла жена. Быстрыми неровными шагами он мерил погрузочную платформу, где выстроились ящики и картонные коробки. И так крепко сжимал свою распечатку, что аж костяшки пальцев побелели. Чувствовалось, что на этом парне лежит огромная ответственность и личные проблемы только добавили напряжения. Я пришел минута в минуту, но едва он меня увидел, как забулькал и зафыркал. На его взгляд, явиться вовремя – это недостаточное свидетельство служебного рвения. Вот он, например, приходит на час раньше. Его завывания были не вполне членораздельны, но главное я уловил, а именно: с его точки зрения, я был последней задницей.
Хотя Мехмет и гонит волну, сама по себе работа не очень сложная. Разбираешь пакеты и выкладываешь их в картонные коробки, на поддонах. Обычно коды аптек крупно написаны на самих пакетах, но иногда, не знаю уж почему, номера отсутствуют. Ромен говорит, что принтер плохо отрегулирован. В таких случаях можно найти код в длинной череде букв, мелко напечатанных на этикетке. Кодом являются одиннадцатая, двенадцатая и тринадцатая буквы. Но тут я не могу обойтись без очков, а это целая канитель. Нужно достать их из кармана, нацепить, наклониться, отсчитать буквы… Недопустимая потеря времени. Видела бы меня Дирекция! А именно в то утро первый же пакет, за который я взялся, оказался без маркировки. Мехмет развопился. Я наклонился. И в этот момент он пнул меня в зад.
Было чуть больше пяти утра.
Меня зовут Ален Деламбр, мне пятьдесят семь лет.
Я безработный.
2
Поначалу я пошел работать в «Фармацевтические перевозки», просто чтобы чем-нибудь себя занять. По крайней мере, так я сказал Николь, но ни она, ни девочки на это вранье не купились. В моем возрасте не вскакивают в четыре часа утра за сорок пять процентов от минимальной зарплаты с единственной целью слегка поразмяться. Довольно запутанная история. Хотя нет, не особо. Вначале моя зарплата была не так уж нужна, а теперь дело другое.
Вот уже четыре года я сижу без работы. Четыре года будет в мае (24 мая, я отлично помню число).
А поскольку этой работы недостаточно, чтобы свести концы с концами, и порой эти концы категорически не желают сходиться, то я подрабатываю по мелочи. Несколько часов то здесь, то там – подношу ящики с фруктами, заворачиваю разные штуковины в пузырчатую пленку, раздаю рекламные проспекты, иногда делаю уборку по ночам в конторах. Ну и сезонные работы тоже. Последние два года изображаю Санта-Клауса в супермаркете «Всё для вас», который специализируется на подержанных бытовых приборах. Я не всегда рассказываю Николь, чем именно занимаюсь, потому что она расстраивается. Чтобы оправдать свои отлучки, я изобретаю разные предлоги. С ночными работами это не так просто, и мало-помалу я придумал целую компанию приятелей-безработных, с которыми вроде бы играю в Таро. Говорю Николь, что я так расслабляюсь.
2
Отрывок из трагедии «Сид» (1636) Пьера Корнеля, монолог Дона Родриго, действие 4, явление третье (перев. М. Лозинского).