— Просто дышали свежим воздухом у оранжереи, — покачал головой Марк.
— Я вас там не заметила.
— Потому что мы прятались под завесой невидимости, — вмешался Виктор. — Замерзли — жуть. На свидания лучше ходить летом.
— Спасибо за совет, — ответила я, складывая руки на груди.
Марк бросил на одногруппника нечитаемый взгляд и громко вздохнул. Я едва сдержала улыбку — настолько забавно было видеть, как хитрый Лис пытался научить премудростям чистосердечного здоровяка.
— Гер Масвир улепетывал, будто рассмотрел рога на вашей голове, — добавил Виктор, не заметив намеков Марка. — Что вы ему сказали?
— Он просто вспомнил о делах, — припечатала я. — А вы — нет. Значит, пришло время наказаний.
— Мы просто вдохновлялись видом прекрасных цветов! — тут же встрял Марк. — А под купол встали, чтобы вас с деканом не отвлекать. Все для блага любимого куратора!
— И какое твое любимое растение в оранжерее, Марк? — спросила я, склонив голову набок.
— Ядовитый цзаниси́ст, — ответил тот, не моргнув глазом. — Он неприхотлив в уходе и очень красиво цветет. Правда стоит в отдалении под стеклянным куполом. Так что я наслаждаюсь его красотой на расстоянии. Вам бы тоже понравилось.
— Только за стекло не ходите! — снова вмешался Виктор. — Этот цветок выделяет яд с испарениями.
— Уверена, Марк не желал мне зла, — кивнула я.
— Конечно, — согласился Лис. — Если бы я желал зла, то делал бы это, не оставляя следов. С цзанисистом так не получится. На правоведении мы изучали несколько реальных дел, когда наследники травили им своих родственников. Они не понимали, что яд окрашивает внутренние органы отравляемых. Глупцы.
Я уважительно кивнула:
— Молодец. Тебе бы пойти в криминалисты.
— Думаю об этом, — усмехнулся Марк.
А Виктор грустно покачал головой, спрашивая:
— Зачем только люди изобретают такую гадость? Кто додумался сделать ядовитый цветок?
— Природа, — ответила я, припоминая: — Мой сослуживец в департаменте рассказывал, что лет сто назад был интересный прецедент. В тюрьме для преступников, совершивших особо тяжкое преступление, работал милый пожилой уборщик. У него не было семьи, и потому он старался создать уют даже для осужденных на смерть за жуткие вещи. В небольшом дворике для прогулок, старик посадил очень красивые цветы самых разных видов. В том числе и цзаниси́сты.
— О-о-о, — протянул Лис. И сразу выдвинул предположение: — Это была месть за кого-то?
— Да, — кивнула я. — Позже выяснили, что дочь и жена старика погибли больше десяти лет назад от рук одного из сидевших преступников. И тот нанял отличного законника для защиты своих интересов. Тогда старик отправился мстить, убив при этом себя и часть охраны.
— Не понял, — нахмурился Виктор. — А охрану за что?
— Так вышло, — начала объяснять я. — Когда в тюрьме началась эпидемия, болели не только заключенные, но и все, кто часто находился в том самом дворике. Старик лично ухаживал за цветами. Он умер первым. После него медленно угасли остальные. Почти все. Кое-кого успели спасти, выяснив причину смертей из дневника старика. Знаешь, какая у него была фамилия?
В класс как раз заходили и рассаживались остальные пятикурсники. Они слышали часть моего рассказа, поэтому ответил не Марк, а Даниэль Астрид:
— Его звали Жер Цзани́с. Семья этого человека эмигрировала с востока. Когда они погибли, он похоронил их на родине, а потом вернулся, привезя с собой саженцы ядовитого цветка.
— Отлично, — удивилась я. — Хорошие познания истории ядов.
— Моя тетя — зельевар, — пожал плечами Даниэль. — В ее доме огромное количество книг на эту тему. Я читал их все. Кстати, гера Эффит, пока мы шли сюда, встретили декана Масвира…
— Боги, — выдохнула я, — и что он хотел?
— Просил нас не стесняться и приходить к нему с любыми жалобами в отношении ваших методов обучения, — улыбнулся Умс, сверкнув глазищами за линзами очков. — Умеете вы впечатлять мужчину на свидании.
— Так! — Я поднялась из-за стола и коварно сообщила: — Сегодня у нас срез знаний. Надеюсь это отвлечет вас от моей личной жизни. Сейчас напишу на доске вопросы. У вас десять минут на подготовку ответов. Начнем.
К сожалению, довести урок до конца не удалось — ко мне прислали студента, требующего подняться к декану Ардо. Мои пятикурсники гнусно смеялись, предполагая, о чем пойдет речь у начальства. Масвир добрался и до него…
— Боги, Лиара! — начал Налсур, едва я вошла в кабинет. — Что ты сделала с этим несчастным?
Я присела в кресло и устало прикрыла глаза.