— Но это неправильно, — Юлия посмотрела на меня с сомнением. — Он ведь отличный парень, а я морочу ему голову. То соглашаюсь на танец и прогулки под луной, то не хочу видеть. Страшно остаться в его памяти девицей с раздвоением личности.
Я отмахнулась:
— В какой еще памяти? Закончится учебный год, и он все забудет: и академию, и учебу, и тебя. — Во время разлуки притяжение тает, как снег весной. Неизбежно. Главное перетерпеть оставшееся до выпуска время, а дальше…
— Ну спасибо, гера Эффит! — неожиданно взвилась Юлия. — Вы иногда бываете ужасно черствой. Я вам говорю, что Марк мне нравится. Так сильно — не передать. Вы просто не понимаете!
— Понимаю, — пожала плечами я. — Но это не повод тонуть в пучинах вины. Любовь приходит и уходит. Это реальность.
— Я не хочу сейчас говорить о реальности! — покачала головой Юлия. — И зачем только откровенничаю перед вами? Вы в этой жизни любите только вкусно поесть и хорошо отоспаться.
— Еще я люблю, когда меня оставляют в покое, — кивнула, демонстративно доедая пирожное.
Всхлипнув, Юлия бросилась к пальто. Она одевалась, поджимая губы. Глаза у нее снова были на мокром месте. А я следила за бедняжкой, хотела сказать что-то успокаивающее, но не могла. Слова никак не находились. Мысли сбивались и путались.
Я черствая? Да, так и есть. Не умею любить и дорожить отношениями? В этом тоже есть истина. Есть ли в этом что-то плохое? Наверное. Но именно моя холодность помогала выживать последние семь лет. Она стала моим панцирем, защищающим от влияния дяди и всех его “полезных” знакомых. Я вращалась в среде истинно-темных магов, с легкостью предающих и подставляющих друг друга на раз-два.
Мне пришлось стать недоверчивой, злопамятной и мстительной. И переучиваться я не собиралась. Ради чего? Чтобы нравиться Юлии? Или не бояться открыть дверь Конраду? Вот еще!
Через полгода они должны были уйти из моей жизни, а мне предстояло вернуться в мир, полный жестокости и злобы. В мир без друзей и привязанностей, где каждый сам за себя.
Я точно знала, что права. Здесь, в этой академии, мне каждый день встречались начинающие темные маги. Они еще верили в дружбу, в любовь, в силу обещания. Это вызывало во мне недоумение и протест. Ведь впереди их ждали массовые проверки на прочность. Там, за воротами академии, нас с отцом едва не растоптали. Народ вне этого заведения жестокий, не прощающий слабости, пережевывающий доверчивых магов на деловых завтраках, обедах и ужинах.
Потому я злилась на Налсура за его глупое желание сохранить в студентах человечность и веру в лучшее. Им, верящим в сказки, будет так больно потом!
С другой стороны — очень-очень редко! — я сомневалась в своих выводах.
Иногда я задумывалась над странным. Что если годы в этой академии прививали студентам важные ценности на всю жизнь? А они в свою очередь создавали ту самую нерушимую основу, которая не давала будущим темным скатиться на дно. Тогда мешать Налсуру казалось преступлением…
— Вы даже сейчас молчите! — Юлия замерла в дверях комнаты и укоризненно на меня посмотрела. — Я пришла к вам за поддержкой. Думала, мы поговорим, и станет легче. Но мне стало хуже. Скажите что-нибудь.
— Не знаю, чего ты ждала. Благословения на отношения, против которых обе ваши семьи? Я всего лишь была с тобой откровенна, — ответила я, выдавив холодную улыбку. — Ты всегда отличалась рациональностью и нравилась мне этим. Напоминаю истину, о которой ты забыла: все люди добры друг к другу, только пока это выгодно, а любовь — это глупость, отвлекающая от действительно важных вещей. Для тебя сейчас важно учиться.
— Вы серьезно?
— Как никогда, — кивнула я. — Спасибо за пирожные, Юлия.
— Благодарите гера Экхана, — пожала она плечами. — Это он передает их уже пятый день. Просил не говорить, от кого. Но мы сегодня откровенничаем, так что вот вам правда.
Я уставилась на почти пустую коробку.
— Зачем ты их принесла? — спросила тихо, чувствуя, как холодеют пальцы.
— Он поймал меня пять дней назад и отправил к вам, — ответила Юлия. — Тогда Нила и все наши парни собрались у Даниэля в комнате — играли в настолки. А я не пошла. Испугалась встречи с Марком. Отправилась прогуляться, но на улице был снегопад. Так и стояла, не зная, как быть дальше. И тут гер Экхан подошел. Сказал, что вы одна дома, без настроения, как и я. Вдвоем нам не было бы так грустно в новогодние праздники. И у него как раз есть упаковка пирожных. Вот так.