Однако не стоит думать, что отношения римлян и германцев исчерпывались только бесконечными войнами между цивилизованными людьми и варварами, борьбой между светом и тьмой. В череде бесконечных войн наступали периоды затишья, когда два народа развивали контакты, торговлю и даже дружеские отношения.
Германцы постепенно проникали в империю. Там их ценили в качестве наемников. Происходило это потому, что призывать на службу римлян становилось все сложнее и сложнее. В течение долгого времени, когда в империи царил мир, римляне отвыкли от войн. Военная жизнь, с ее тяготами и лишениями, больше не вдохновляла и не привлекала их.
Рослые могучие германцы, привыкшие к трудностям и лишениям, напротив, считали военную службу в римской армии престижным занятием. В армии их лучше кормили, они жили в относительном материальном благополучии. А кроме того, во время гражданских войн, раздиравших Римскую империю в период упадка, у них была возможность заниматься грабежами.
Мало этого, когда Юлиан сражался с франками, его собственная армия в основном состояла из германских наемников. Поэтому в той войне не римляне воевали против германцев — это германцы воевали против германцев.
Юлиан пошел еще дальше, дав согласие на то, что целые группы германцев поселятся в Галлии, в обмен на их согласие служить в римской армии. Его поступок в будущем обернется бедой для всей Римской империи.
На короткое время противоречия между римлянами и варварами стали стираться. Северные границы Римской империи вовсю обживали германцы. В то время как север империи становился германским, сами варвары начали перенимать римские обычаи. Они вели торговлю с римлянами, учились военному ремеслу у тех, кто служил в римской армии или долго жил среди римлян.
Но самым важным было то, что германцы стали перенимать религию римлян.
В период правления императора Августа появилась новая религия — христианство. Возникнув как гонимая еврейская секта, христианство постепенно овладело умами не только евреев. Шаг за шагом, несмотря на гонения, оно приобретало все большее влияние в Риме. В 300 году около четверти населения империи были христианами или симпатизировали христианству. Христиане пока еще были в меньшинстве. Однако свет новой веры, подобно Вифлеемской звезде, уже засиял на небосклоне Европы. Языческое большинство по большей части относилось к христианам равнодушно, без враждебности, именно поэтому христианство получало все большее распространение.
Император Константин I, будучи мудрым политиком, ясно это понимал. Сначала он сочувствовал христианам, затем сам принял крещение, а к концу его царствования христианство фактически стало официальной религией Римской империи.
После того как христианство обрело универсальность, оно больше не могло оставаться только в границах Римской империи. Христиане появились на востоке империи: и в Армении, и в Персии; христианские подвижники отправились на запад, к германцам, чтобы обратить их в истинную веру.
В 332 году в Константинополе гот по имени Ульфила (латинская транскрипция готского имени Вульфила — «волчонок») принял христианство. Он вернулся на родину, чтобы неутомимо проповедовать и обращать в христианство своих соплеменников.
Для этого Ульфила создал алфавит родного языка и перевел на готский язык Библию, исключив из нее те моменты, в которых описывается война, — Ульфила считал, что Святое Писание не должно вдохновлять на насилие. До нас дошли небольшие фрагменты его перевода — они являются единственным письменным источником, по которому мы можем судить о ныне не существующем языке готов.
Ульфиле не удалось приобщить к христианству всех готов, но начало было положено. Несмотря на это, пока еще германцы жили отдельно от римлян. В большинстве своем они оставались язычниками, которые, тем не менее, уже знали о религии римлян. Когда варвары вторглись в империю, они быстро приняли новую веру.
Настолько быстро, что христианство начисто стерло из их памяти языческое прошлое, от которого осталось совсем немного. Это немногое содержится в средневековой исландской литературе. В Исландии христианство окончательно стало главенствующей религией только в XI веке. Поэтому до нас дошли норвежские сказания о богах и героях. Может быть, они не такие красивые и светлые, как мифы Эллады, но их суровая простота достаточно ярко передает колорит жизни древних скандинавов.