– Все будет хорошо, – уверенно сказала девушка, – отдохни и все пройдет…
Она не имела права открывать отсек, откуда текла неизвестная жидкость. Зина только и могла, что приблизить губы к дергающейся двери.
– Марк, – позвала девушка, – Марк, что с вами? Что с Патрисом, – Зине нравился веселый африканский парень, – что случилось… – в болезненном стоне она едва разобрала:
– Убейте меня, убейте… – Марк говорил по-французски.
–И Гао говорил по-китайски, – пришло в голову Зине, – хотя на Орбите все давно перешли на местный язык…
Жители Орбиты изъяснялись на смеси русского и английского. За дверью кто-то истошно завопил, девушка успела крикнуть:
– Держитесь, я посылаю сигнал тревоги… – вспомнив о грузовом модуле с лунным льдом, Зина заставила себя вернуться к двери.
– Марк, – девушка бросила взгляд на дергающегося в ремнях Гао, – Марк, откуда была вода в твоей фляге? Где эта партия льда?
Ей пришлось прислушаться.
– Новая, – за дверью зарыдали, – новая партия. Вся база пила эту воду. Блоки сегодня отправили на Ковчег… – Зина бросилась в рубку, задраив за собой дверь.
– Эта дрянь опасна, если ее пьешь… – руки порхали над пультом коммуникации, – но что, если ее пары тоже отравляют человека… – Зина упорно вызывала Артемиду. На базе никто не откликался.
Обычно в забое работало трое ребят, а один оставался в рубке связи.
– Артемида, Артемида, – Зине казалось, что она говорит громко, – это Третий Почтовый. Артемида, ответьте мне… – девушка поняла, что она шепчет.
– И по-русски, – Зина оглянулась, – не может быть… – пол рубки медленно темнел , – как дрянь пробралась сюда, дверь была закрыта наглухо… – глаза заслезились, девушка закашлялась.
– Гао говорил, что внутри него словно кто-то поселился, – грудь разодрало болью, – это яд, надо предупредить остальных… – в ушах прошелестел печальный шепот.
– Я не успела, – женщина говорила по-русски, – но ты должна успеть, внучка… – Зина встрепенулась, – то есть правнучка. Мы обрадовались найденному льду и растопили его, не задумываясь. Я не успела предупредить остальных и мы погибли. Мы ушли на темную сторону Луны, сгинув среди вечного холода. Нельзя пить темные воды, нельзя ими дышать… – Зина едва вспомнила, где хранятся скафандры.
– Внутри есть кислород, – черные слезы падали на пульт, – есть модуль связи. Я продержусь, я вызову Ковчег. Я не пила темные воды, а только вдохнула пары… – в голове шумело, но руки привычно управлялись со скафандром. Оказавшись внутри, Зина пошатнулась.
– Теперь шлем… – она включила подачу кислорода, – надо немедленно предупредить Ковчег…
В окутавшем рубку тумане перемигивались огоньки пульта. Зина жадно вдыхала чистый воздух.
– Ковчег, – девушка коснулась личного экрана, – Ковчег, говорит Третий Почтовый. Код – красный, как слышите меня, код – красный… – через треск и шумы до Зины донесся озабоченный голос диспетчера центральной станции.
– Принято, код красный. Третий Почтовый, что случилось… – Зина облизала пересохшие губы.
– Уничьтожте транспорт с Артемиды, – ей отчаянно захотелось пить, – его нельзя сажать на грузовую площадку. У меня трое больных, лунная база не отвечает…
Зине пришлось еще четверть часа объясняться с Ковчегом. В рубке стало совсем темно.
– Помощь в пути, – девушка с усилием поднялась, – но я не имею права бросать Гао и остальных. Я в скафандре, дрянь мне не опасна, – Зина очень на это надеялась, – надо вернуться в их отсек…
Черная вода хлюпала под ногами. Справившись с замком задраенной двери, Зина пошла к своим товарищам.