И до чего же это раздражало.
Дариус нетерпеливо пошевелился.
— Это всё, — пробормотал он. — Больше ничего не надо.
Когда она отступила, затерявшись в толпе, Роф услышал, как Дариус прочистил горло.
— Спасибо, что пришел.
— Ты это уже говорил.
— Да. Верно. Э-э, мы давно знаем друг друга.
— Да.
— Мы вместе сражались в нескольких чертовски хороших битвах. Убили немало лессеров.
Роф кивнул. В течение нескольких поколений Братство Черного Кинжала защищало расу от Общества Лессеров. Дариус. Тормент. И четверо других. Лессеры, люди, потерявшие души, служащие своему мерзкому хозяину, Омеге, значительно превосходили братьев численностью. Но Роф и его воины могли сдерживать их.
И это еще слабо сказано.
Дариус откашлялся.
— После всех этих лет…
— Ди, давай к сути. Мариссе сегодня нужно сделать маленькое дельце.
— Хочешь снова воспользоваться своей комнатой в моем доме? Ты же знаешь, я больше никому не разрешаю там оставаться, — Дариус неловко рассмеялся. — Ее брат, безусловно, предпочтет, чтобы ты не объявлялся у него дома.
Роф скрестил руки на груди и ботинком отодвинул столик, освобождая себе побольше места.
Ему было плевать, что у Мариссы такой чувствительный братик, и что его оскорбляет та жизнь, которой живет Роф. Хейверс — сноб и дилетант, с задницей вместо головы. Он абсолютно неспособен понять, каких врагов имеет их раса, и что требуется для того, чтобы защитить население.
И Роф не собирался изображать из себя пай-мальчика лишь из-за того, что милый малыш оскорблен, в то время как зверски убивают гражданское население. Он должен находиться на поле боя со своими воинами, а не просиживать штаны на каком-то там троне. Так что Хейверс может катиться ко всем чертям.
Однако Мариссе не придется иметь дело с точкой зрения своего брата.
— Ловлю тебя на слове.
— Хорошо.
— Теперь рассказывай.
— У меня есть дочь.
Роф медленно повернул голову.
— С каких это пор?
— Уже некоторое время.
— И кто ее мать?
— Ты ее не знаешь. И она… э-э, она умерла.
Печаль Дариуса взвилась вокруг него, резкий запах давней боли пробился сквозь зловоние человеческого пота, алкоголя и секса в клубе.
— Сколько ей лет? — потребовал Роф.
Он уже чувствовал, к чему все идет.
— Двадцать пять.
Роф негромко выругался.
— Не проси меня, Дариус. Не проси, чтобы я это сделал.
— Я должен. Мой повелитель, ваша кровь…
— Еще раз так меня назовешь, и я запечатаю тебе рот. Надолго.
— Ты не понимаешь. Она…
Роф начал вставать. Дариус схватил его за предплечье, а затем быстро убрал руку.
— Она наполовину человек.
— Господи Иисусе…
— Так что она может не пережить Переход, если ей придется его проходить. Слушай, если ты ей поможешь, у нее, по крайней мере, появится шанс на выживание. Твоя кровь так сильна, она увеличит вероятность ее прохождения через изменение в качестве полукровки. Я не прошу, чтобы ты делал ее своей шеллан. Не прошу защищать ее, потому что сам могу это сделать. Я только пытаюсь… Пожалуйста. Остальные мои сыновья мертвы. Она — это всё, что останется после меня. И я… ее мать единственная, кого я любил.
Если бы это был кто-то другой, Роф использовал бы свою любимую пару слов: пошел и на. Для него существовало лишь два хороших положения для человека: женщина на спине, а мужчина лицом вниз и не дышит.
Но Дариус почти друг. Или стал бы им, если бы Роф позволил ему приблизиться.
Вставая, Роф прикрыл глаза. Его переполнило отвращение, направляясь к центру груди. Вампир презирал себя за то, что уходит, но он просто не тот мужчина, который может помочь некой бедной полукровке во время такого болезненного и опасного периода. Мягкость и милосердие были не в его природе.
— Я не могу этого сделать. Даже для тебя.
Мука Дариуса ударила в него огромной волной, и Роф фактически покачнулся под силой эмоции. Он сжал плечо вампира.
— Если ты действительно ее любишь, сделай ей одолжение. Попроси кого-то другого.
Роф развернулся и покинул бар. По пути к двери он стер воспоминания о себе из коры головного мозга каждого в этом месте. Сильные подумают, что он им привиделся. Слабые вообще его не запомнят.
Оказавшись на улице, он направился к темному углу позади «Скримера», где смог бы дематериализоваться. Миновал женщину, берущую у какого-то парня в темном местечке, отрубившегося бродягу, валяющегося на земле, наркодилера, спорящего по сотовому о текущей цене на крэк[14].
Роф почувствовал тот момент, когда у него появился сопровождающий. И понял, кто он такой. Сладкий запах детской присыпки выдавал его с головой.
Он широко улыбнулся, распахнул кожаную куртку, и вынул один из своих сюрикенов[15]. Нержавеющая сталь метательной звезды приятно холодила ладонь. Три унции[16] смерти, готовой рассекать воздух.
Держа оружие в руке, Роф не сбавлял шаг, хотя ему хотелось нырнуть в полумрак. После отказа Дариусу он искал сражения, и преследующий его член Общества Лессеров чертовски удачно выбрал время.
Убийство лишенного души человека как раз то, что надо для снятия напряжения.
Пока он заманивал лессера в плотную темноту, тело Рофа готовилось к схватке, сердце равномерно качало кровь, а мускулы рук и бедер подергивались в предвкушении. Его уши уловили звук взведенного пистолета, и он вычислил, куда наведен прицел. Оружие было нацелено на его затылок.
В тот момент, когда пуля вырвалась из ствола, он плавным движением обернулся. Увернулся и метнул звездочку, мелькнувшую серебром и закружившуюся в смертельной дуге. Та вонзилась прямо в шею лессера, разрывая его горло, и продолжила свой путь во мрак. Пистолет упал на землю, клацнув об асфальт.
Лессер обеими руками схватился за шею и рухнул на колени.
Роф подошел и проверил его карманы. Забрав найденные бумажник и сотовый, он сунул их в свою куртку.
А потом выхватил из нагрудной кобуры длинный нож с черным лезвием. Вампир был разочарован, что схватка закончилась так быстро, но судя по темным, вьющимся волосам и сравнительно неумелому нападению, этот был новобранцем. Быстрым толчком перевернув лессера на спину, он подбросил оружие в воздух и, поймав, сильным ударом вогнал по рукоятку. Лезвие погрузилось в плоть, разрезало кость и достигло черной пустоты, где когда-то билось сердце.
Издав хриплый звук, лессер растворился в световой вспышке.
Роф обтер лезвие о свои кожаные штаны, плавно вложил его обратно в ножны и встал. Осмотрелся. А затем дематериализовался.
Дариус пил третье пиво. Подходила парочка красавчиков-готов, ища шанс помочь ему забыться. Вампир отклонил приглашение.
Он покинул бар и подошел к своему «БМВ 650i», в обход правил припаркованному в переулке за клубом. Как и любой вампир его уровня, он мог по своему усмотрению дематериализовываться и перемещаться на значительные расстояния, но это было сложным трюком, если вы вынуждены нести что-то тяжелое. А также не тем, что вы хотели бы проделать публично.
Кроме того, красивая машина просто радует глаз.
Дариус сел в «Бумер» и захлопнул дверь. С неба начал накрапывать дождь, покрывая ветровое стекло крупными слезами.
У него еще оставались варианты. Беседа о брате Мариссы навела его на мысль. Хейверс был врачом, преданным целителем их расы. Может быть, он сможет помочь. Во всяком случае, стоит попытаться.
Отвлеченный своими планами, Дариус вставил ключ в зажигание и повернул. Захрипел стартёр. Он снова повернул ключ и затем получил ужасное предчувствие, услышав ритмичные щелчки.
14
Крэк — сильнодействующий наркотик. Дешёвая, общедоступная смесь кокаина с примесями, пригодная для курения.