Приблизившись я услышал:
— ...но если бы у меня была хоть частица того света, я могла бы попробовать возродить Деревья к жизни, если только их корни окончательно не усохли. И нанесенный Мелькором вред был бы исправлен. — Так сказала Валар Йаванна, вот только для освобождения заключенного в камнях света их требовалось уничтожить. Феанор знал это и сказал то, что подтвердило мои догадки о природе камней: — Также, как и Вы о Великие, нижестоящие способны создать некоторые вещи лишь однажды. И сердце их будет заключено в этих творениях. Я могу выпустить заключенный в моих кристаллах свет, но создать подобные им, мне во второй раз не удастся и если мне придется уничтожить сильмарили, это разобьет мое сердце и убьет меня, и я стану первым из Эльдар, по настоящему умершим в Амане. — Не первым, — заметил Намо, но никто не понял, кого он имел в виду, а Феанор продолжил: — Я не расстанусь с сильмарилями по своей воле. Но если Валар попытаются принудить меня отдать их, то я буду знать наверняка, что они той же породы, что и Мелькор. — Ты сказал свое слово, — констатировал Намо и увидев Куруфина, жестом подозвал его. И отец рассказал, как на север пришла непроглядная Тьма, и в центре ее двигалась некая неведомая сила, не имевшая названия, именно она источала эту Тьму. А еще с этой Тьмой к дому Феанора пришел Мелькор, убивший короля Нолдор — Финве. Услыхав это, Феанор встал перед Манве и, воздев руку, проклял Мелькора, дав ему новое имя — Моргот, Темный Враг Мира. Еще Феанор проклял приглашение Манве и тот час, когда он пришел к ним к горе Таникветиль, объятый безумной яростью и горем, он полагал, что, если бы остался в Форменосе, то смог бы избежать уготованной ему Мелькором участи и помочь отцу. И тут Валар сказали что Душа Финве не обнаружилась в Мандосе. Мятежному Валар удалось ее уничтожить... Феанор выбежал из Кольца Судеб и помчался прочь, потому что даже я знал, что отец был ему дороже всего Света Валинора и несравненных творений его собственных рук вместе взятых, и неудивительно — был ли у кого-то из эльфов или людей такой же великий и почтенный отец? К тому же как ни прискорбно, но матери у Феанора не было, причин ее слабого здоровья после рождения сына и ее нежелание встречаться с Финве в Чертогах Феантури, были неизвестны даже Валар. Форменос еще догорал, когда венец перешел к Феанору и все нолдоры отправились обратно в столицу, где многие не бывали с тех времен, как произошла ссора между нолдорами и Богами. Мелькору действительно удалось прессорить между собой нолдоров. Всему виной стала зависть и гордыня. Город-Дворец Тирион в свете факелов выглядел совсем не так, как мне запомнилось в детстве. Тьма скрадывала белые стены домов, и от этого казалось, что толпа собралась не на городской площади, а посреди безграничной пустоши с неведомо как попавшим сюда фонтаном. С бортика которого Феанор говорил о чести, об обмане, о мести за мертвых, о похищенных камнях и о землях за морем: — Почему, ответь мне, нолдорский народ, — вскричал он; меня всегда удивляла манера речи эльфов, это наверое местная общая черта — пафосно излагать свои мысли, у Валар переняли, не иначе, — почему мы должны и впредь служить завистливым Валар, которые не в состоянии уберечь от Врага ни нас, ни даже своего собственного царства? Да, сейчас мною движет возмездие, но я бы в любом случае не захотел и дальше жить в одной стране с родней убийцы моего отца и похитителя моих сокровищ. Впрочем, не думаю, что я единственный из нолдоров обладаю смелостью и отвагой. Разве не потеряли вы все своего Короля? А что еще вам терять, если все ваши владения заключены лишь в этой узкой полоске земли между горами и морем? Здесь некогда был Свет, в котором Валар отказали Средиземью, но теперь Тьма уравняла все. Станем ли мы продолжать вести свою скорбную и бездеятельную жизнь здесь, словно народ-тень, охотящийся за призраками в тумане, роняя бесполезные слезы в темные воды равнодушного моря? Или же вернемся на нашу Родину? Как сладко журчали воды Куивьенен под безоблачными звездными небесами, и как была широка и безгранична простирающаяся вокруг земля, так и ждущая прихода свободных народов. И эта земля ждет именно нас, безрассудно покинувших ее некогда. Так уйдемте же отсюда! Пускай этот город остается трусам! Да, путь будет долог и труден, но наши тяготы и лишения окупятся сполна! Скажите же рабству “нет”! С ленивыми попрощайтесь! Попрощайтесь со слабаками! Оставьте свои сокровища — у нас их будет еще немало. Путешествовать будем налегке, но оружие все же возьмите. Мы пойдем дальше Ороме и будем выносливее Тулкаса, ибо мы никогда не отступимся от своей цели. Преследовать Моргота хоть до самого края Земли! Впереди нас ждет война и неугасимое пламя ненависти. Но когда мы одержим верх и вернем сильмарили, тогда мы, и только мы одни станем властелинами чистого Света, повелителями прекрасной и безграничной Арды. И ни одна другая раса не сможет вытеснить нас оттуда! Даже Валар! Феанор принес ужасную клятву. Семеро его сыновей встали рядом с ним и тут же последовали его примеру; их обнаженные мечи сияли в свете факелов кровавым багрянцем.
Будь он друг иль недруг, будь высок иль низок,
Моргота демон иль Валар великий,
Эльдар иль майар, Пришедший следом,
Чьи дни грядут лишь в землях Срединных —
Ни право, ни милость, ни помощь стали,
Ни Судеб Владыка их не избавят
От гнева Феанора и сынов Феанора,
И месть жестокая того не минет,
Кто, найдя, сокроет, иль в руке стиснет,
Взять решится или вдаль отбросит
Сильмарил дивный. Свято клянемся:
Смерть всякому до скончанья мира,
Горе и гибель! Нас услышь же,
Эру Создатель! И пусть воздашь нам
Вечною Тьмой, коль клятву преступим.
Слово наше и вы услышьте,
Манве с Вардой, и помните вечно!
Ни нарушить, ни отказаться от этой клятвы было невозможно даже по велению самого Илуватара, ибо карой за это был бы Вечный Мрак. Призвав Манве, Варду и священную гору Таникветиль в свидетели, они присягнули преследовать со всей силой своей ненависти и жажды мщения, хоть до самых границ Мира, любого из Валар, демонов, эльфов, пока не рожденных людей и всех прочих созданий, которые осмелились бы завладеть сильмарилями.
И казалось, эта ночь уже никогда не кончится. Тот последний день Деревьев назвали Затмением Валинора. А нолдоры решились сбежать из Валинора и вернуться в Средиземье. Одновременно с прозвучавшим к отходу сигналом рожка и торжественным выходом Феанора за врата Тириона, прибыл, наконец, майар Эонве — вестник от Манве (лидера Валар) и передал его слова: — Взываю лишь к безрассудству Феанора — остановись! Ибо недобрый настал час, и избранный вами путь ведет к таким несчастьям, о каких вы и помыслить не можете. Валар не станут оказывать вам помощь на этом пути, но и препятствий чинить также не станут, ибо вам должно быть известно: вы пришли сюда по доброй воле и свободны уйти, когда заблагорассудится. Но ты, Феанор, сын Финве, данной тобой клятвой отправляешься в изгнание. Ты должен будешь путем страданий и лишений осознать всю лживость слов Мелькора. Ты говоришь, что он — один из Валар. Так не значит ли это, что ты дал свою клятву напрасно? Ибо ты никогда не сможешь одержать верх над кем-то из Валар, разве что Илуватар наделит тебя намного большей силой, нежели та, который ты сейчас обладаешь. Сей единственный голос разума услышал только я, а Феанор лишь рассмеялся в ответ, а затем он обернулся к посланнику и заявил: — Передай же Манве Сулимо — Верховному Правителю Арды, мои слова: если даже Феанору не удастся одержать верх над Морготом, то он хотя бы попытается это сделать, вместо того, чтобы предаваться тщетной скорби. А может статься и так, что Эру наделил меня Пламенем более сильным, чем вы предполагаете, и я смогу нанести Врагу Валар такой урон, что Великие в своем Кольце Судеб изумятся, когда услышат рассказы об этом. И в конце концов, им рано или поздно придется последовать моему примеру. А теперь прощайте! Вот дурак... Нет, я не был согласен с Валар, мне они откровенно говоря не нравятся и я признаю, что они для меня опасны. Но и воевать я с ними не собираюсь, попытка приведет к моей гибели или Дагор Дагорату, если я все же найду в себе силы им противостоять. Но Феанор ничего не сможет сделать Валар, лишь погубит себя. Феанор был создан величайшим из Детей Илуватара — телом и духом, храбростью и выносливостью, красотой и умом, мастерством, силой и хитростью, и пылало в нем жаркое пламя. Один лишь Манве способен представить, какие чудесные и изумительные произведения искусства он мог бы сотворить, случись все по-иному. Но на его рациональность надеятся не стоит, вина в том Моргота (его слова или магия, не имеет значения), Горечь утраты отца или просто создание непроизвольного крестража повредило ему разум, но этот эльф обречен. Даже если разбудит в себе Пламя Айнур, клятва его убьет. И с собою в пропасть он ведет своих детей и народ... Мерзко. Ты захотел настоящей свободы? Ее цена всегда была высока, Адам и Ева в историях моего мира это нагдядно демонстрируют. Оттолкнувшись от перил, я поспешил забрать вещи: раз уж обазовался повод уйти из-под влияния Валар, то грех будет упускать его. Надеюсь Средиземье похоже на мой родной мир, раз уж там скоро будут маглы...