— Дон, иди погуляй с собаками, а я пока закончу свои упражнения на фортепиано.
Или:
— Бленд, полей, пожалуйста, папины грядки, пока папа разговаривает с эмиром.
Или:
— Кит, нам нужно снять с сеновала четыре тюка прессованного сена. Да, и пока ты никуда не ушел, папа сказал, что там нужно расчистить место еще для шести клеток с почтовыми голубями.
Как однажды с чувством сказал Кит, хуже всего было это ее «и пока ты никуда не ушел». В результате приходилось весь день пахать, словно рабу. Шона замечательно управлялась с этим «и пока ты…» Она добавляла это к каждому приказу, словно нож всаживала в сердце. Теперь даже Кит, завидев Шону, сразу как-то резко съеживался и пытался сделаться понезаметнее.
Шона, конечно, все видела и не упускала случая громко пожаловаться.
— Мне уже полагалось бы находиться в школе бардов, — заявляла она, — но я отложила отъезд, чтобы помочь папе. А все вокруг бездельничают — только Лидда и Калетта хоть что-то делают!
— Но им же нравится то, что они делают, — заметила Эльда. — А я не виновата, что мне все это не дается.
— Ты еще хуже, чем Калетта! — парировала Шона. — Я ни разу еще не видела, чтобы Калетте давалось то, чем ей не нравится заниматься! Мальчишки хотя бы не притворяются!
По крайней мере, в настоящий момент Калетта и вправду приятно проводила время. Она мастерила сто двадцать шесть волшебных предметов, которые предстояло охранять дракону. Большую часть времени окружающие могли видеть лишь объемистый серо-коричневый круп Калетты, торчащий из ее логова-сарая, а кисточка на хвосте время от времени раздраженно подергивалась, выражая мнение Калетты о том предмете, над которым в данный момент шла работа. На Калетту нашло вдохновение вкупе с самокритичностью. Теперь грифонша решила добиться, чтобы среди предметов не было двух одинаковых. Она периодически разыскивала Блейда, Дона и Кита, чтобы продемонстрировать последние творения и узнать мнение братьев. Но те почти всегда бывали слишком потрясены увиденным, чтобы сказать хоть что-нибудь критическое. Для начала Калетта сделала десяток кубков и колец — относительно скромных. И тут Дон без всякой задней мысли сказал:
— А может, сделать так, чтобы эти штуки начинали светиться, когда Странники их возьмут в руки?
— Неплохая идея! — оживилась Калетта, раскинула крылья и задумчиво упорхнула вместе с пригоршней колец.
Следующая партия предметов и вправду светилась, некоторые так даже чересчур ярко, но сказать, для чего они предназначаются, не могла и сама Калетта.
— Я называю их штуковинами, — сказала грифонша, сгребая сверкающую груду в простыню, чтобы отнести все обратно в сарай.
После этого штуковины с каждым днем становились все причудливее.
— Слушай, а тебе не кажется, что ты малость увлеклась? — поинтересовался Блейд, выбрав из кучи штуковин сияющую синюю розу и нечто неописуемое, напоминающее пшеничный колос. Когда Блейд прикоснулся к колосу, тот вспыхнул красным светом.
— Возможно, — согласилась Калетта. — Тут мы, наверное, схожи с Шоной — ну, она, когда увлечется, тоже никак не может перестать играть на скрипке. У меня есть еще несколько идей.
Сто девятая штуковина даже Кита заставила восхищенно присвистнуть. Это была сеточка, чем-то напоминающая снежинку. Когда к ней прикасались, «снежинка» загоралась неярким теплым светом и раздавался тихий перезвон колокольчиков.
— Ты точно уверена, что ты не волшебница? — спросил Кит, почтительно вертя вещицу в когтях.
Калетта раздраженно взглянула на него поверх крыла с коричневыми полосками.
— Конечно нет. Это электроника. Ну то, на чем работают те машинки с кнопочками. Я уговорила Барнабаса сделать мне еще сотню машинок и разобрала их на штуковины. Ладно, отдавай обратно. Может, эту я даже оставлю себе. Это моя лучшая.
И, осторожно взяв штуковину, Калетта медленно полетела прочь. У входа в долину ей пришлось резко взять вверх, чтобы пропустить стадо коров, которых перегоняли сюда из деревни.
С приходом стада покою в долине пришел конец. Как оказалось, коровы принадлежали мэру, и он пригнал их сюда, дабы спрятать до окончания туров в безопасном местечке. А потому сам мэр, его супруга и отпрыски сновали туда-сюда по нескольку раз на дню, чтобы присмотреть за стадом. Дон полетел поискать какое-нибудь другое местечко, куда можно было бы отправиться, и, вернувшись, мрачно сообщил, что теперь все укромные лощинки забиты коровами, овцами, свиньями, курами и гусями. А потому пришлось им троим прятаться за конюшней — но это было уже совсем не то.