Несмотря на изрядное количество публики, зал всё равно казался полупустым. Темпорам было десять, вокруг третьей и четвёртой народу толпилось больше всего. У седьмой седой и усатый фельдфебель что-то объяснял группе молодых солдат, которые пристально таращились на дымчатую поверхность изобретения.
- Husch! - отогнал Димку от входа солидный господин с недовольным, красным лицом. - Lauf zum meister!
- Entschuldigen sie mich, - пробормотал извинения Димка и поспешил к Лёшке, Вилли и Максимиллиану.
Недовольный господин, раздражённо фыркая, решил от него не отставать.
- Junge männer (Молодые люди), - заговорил он издалека, - behalten sie ihre kleinen diener im auge. Sie müssen unter ständiger kontrolle sein (следите за своими маленькими слугами. Они должны находиться под постоянным контролем).
- Wir sind mit herrn sturmführer hier, - ответил Максимиллиан.
- Ah, - осёкся Димкин преследователь. - Dann ist alles in ordnung.
Утратив весь свой пыл, он отвернул к другой темпораме и скрылся за спинами сгрудившихся зрителей.
- Контролировать ему, видишь, нас надо, - успел шепнуть Лёшка, пока Вилли и Максимиллиан пробовали барьеры на прочность. - Куда тут сбежишь? Народу как на вокзале.
- А темпорама?
- Ш-ш-ш.
Максимиллиан обернулся.
- Alex, komm zu mir.
- Пошли, - сказал Лёшка.
Шагнув за другом, Димка сощурился на прожекторный свет. Ему показалось, в капле неподвижно висят какие-то сгустки.
- Alex, - сказал Максимиллиан, показывая на лоснящийся бок темпорамы. - Ich will, dass du auf zeitrahmen kommst.
- Jetzt? - спросил Лёшка.
- Ja, - кивнул Максимиллиан.
Мимо них прошла фрау с девочкой-подростком, глаза которой были вызывающе подкрашены, а рот густо обведён помадой. Косички. Чулки. На коротком пальто девочки Димка заметил криво пришитый лоскут с номером. Он подумал, что девочка из такого же приюта, как и он сам. А фрау, интересно, воспитательница или хозяйка?
- Дитмар! Димка! - позвал Лёшка.
- Что? - очнулся от созерцания девчонки Димка.
- Подсади! Толстый Макс хочет, чтоб я подполз к темпораме.
- Ага.
- Nein, nein.
Старик-распорядитель оказался тут как тут, поймал Лёшку, уже закинувшего ногу, за шкирку, а Димку за рукав и оттащил их от барьеров.
- Was machen sie da? - строго посмотрел он.
Максимиллиан захихикал.
- Nichts. Das sind nicht wir, sie sind es selbst.
- Сами! - фыркнул Лёшка. - Стали бы мы сами.
Старик подвигал бровями.
- Junge männer, soll ich ihnen von temporahmen erzählen? (Молодые люди, хотите, чтобы я рассказал вам о темпорамах?)
Максимиллиан посмотрел на появившегося в зале унтерштурмфюрера и согласился. Вилли тоже был не против. А Лёшка с Димкой права голоса, конечно, не имели. Оказалось, впрочем, что старик, назвавшийся Карлом Хольмером, рассказывает просто и интересно. Можно даже заслушаться.
Димка, например, понял, что темпорама есть электромагнитный эффект, обнаруженный физиком Густавом Борнхаузеном. В мощном индукционном магнитном поле при определенных условиях формируется замкнутый контур, в котором атомы и фотоны выстраиваются в характерном порядке, как бы зависают без движения. При этом поддерживать их в таком состоянии можно бесконечно долго.
Кроме того, Густав Борнхаузен выяснил, что число позиций элементарных частиц конечно в силу того, что они занимают только те положения, которые когда-то уже занимали. Но основное открытие он сделал годом позже, когда экспериментировал с вращением магнитов и варьировал подаваемую на них силу тока.
Старик поднял вверх палец, призывая к вниманию. Слушали его уже человек десять. Лёшка незаметно ткнул Димку в бок: не пропусти ни слова! Словно это была шпионская информация.
В общем, началось всё так. Третьего октября сорокового года Густав Борнхаузен обнаружил, что при очередном запуске машины между разнесёнными алюминиево-кобальтовыми магнитами образовалось некое энергетическое поле в виде кокона, видимое по искажению воздуха. Регулируя мощность, Борнхаузен добился того, что поле загустело и утратило прозрачность.
Что же он увидел?
Он увидел себя! Как в зеркале. Только отражение это было неподвижным и, мало того, несколько отличалось от реального. Вглядываясь, Борнхаузен понял, что наблюдает себя годичной давности, склонившимся над одним из магнитов и закрепляющим контакт. Он мог пересчитать редеющие волоски на своей макушке и разобрать небрежные каракули в лежащем под рукой лабораторном журнале.
А потом Густав Борнхаузен потерял два пальца!
Как он умудрился это сделать? Он решил проверить, можно ли проникнуть в это поле. И хорошо, что его привычная осторожность не дала ему продержать руку там больше двух или трёх секунд. В результате, вытянув ладонь обратно, Густав Борнхаузен с изумлением обнаружил, что на его указательном и среднем пальцах отсутствуют по две, побывавших внутри кокона фаланги. Кожа вокруг них скукожилась, почернела, облезла, а в центре белела кость. Затем, с отсрочкой, пришла боль.
Так Густав Борнхаузен выяснил, что для любого живого существа погружение в темпораму, в этот статический временной срез чреват увечьями или даже смертью.
- Verstanden, kinder? - наклонился к мальчишкам старик.
И Димка, и Лёшка, и Вилли с Максимиллианом кивнули.
- Ja, - сказал старик, выпрямляясь и вытирая белоснежным платком шею, - niemand sollte sich dem funktionierenden temporahmen nähern (Да, никогда не приближайтесь к функционирующей темпораме).
Он посмотрел поверх собравшихся и продолжил.
В последующих опытах Борнхаузен обнаружил, что поле темпорамы отталкивает от себя любые предметы, кроме живой ткани.
Такое вот удивительное свойство.
А осенью сорок первого года у него появился человеческий материал, около ста пятидесяти военнопленных с востока, которых распоряжением рейхсфюрера СС и по просьбе рейхсминистра Руста ему выделили из лагеря в Бухенвальде вместе с двумя взводами охраны. И это сильно продвинуло исследования.
Регулируя мощность поля и скорость вращения магнитов, Борнхаузен выявил, что при определенных показателях человек может находиться в электромагнитном коконе темпорамы достаточно долгое время, около пяти минут, но организм его при этом подвергается ускоренному старению.
Все слухи о том, что Густав Борнхаузен однажды добился обратного, то есть, омолаживающего эффекта, увы, являются лишь слухами.
- Sind sie sicher? (Вы уверены?) - спросила какая-то фрау.
- Ja. Ich war sein zweiter assistent (Да. Я был вторым ассистентом), - ответил старик и провел ладонью по своим седым волосам. - Und nicht jünger geworden (И не стал моложе).
Кто-то засмеялся.
- Он работал у него, - шепнул Лёшка.
- Я понял, - отозвался Димка.
Дальше старик рассказал, что расходный материал вышел быстро, буквально в течение года. Эффекты были замечательные. Подвергнутые нахождению в темпораме, стремительно росли ногти и волосы, вытягивались конечности, видоизменяли форму кожа и мышцы лица. При увеличенной мощности можно было даже наблюдать, как отслаивается мясо от костей, продавливается грудная клетка, как человеческое тело гниёт и рассыпается в прах. Увы, к началу сорок третьего года Густав Борнхаузен тяжело заболел, и исследования его затормозились. Кроме того, ни Шпеер, ни Руст не заинтересовались изобретением, поскольку фактической пользы от него было мало.
В последние месяцы перед смертью учёный занимался тем, что пытался экспериментально настроить темпораму так, чтобы она показывала определенные, заранее заданные место и время, варьируя показатели электромагнитного поля. В этом виделось ему истинное предназначение открытия - чтобы каждый человек мог заглянуть в прошлое, своё или чужое, и не иметь сомнений и неопределённости в том, что действительно происходило в решающие для цивилизации моменты.