Когда их вызвали на небольшой пожар во дворе, Анна даже не думала, что они увидят гнездо чертовски редкой жар-птицы… Хотя, конечно, когда доложили о вспыхивающих кустах, она не захотела предполагать, что их ждет какое-то божественное знамение. Оно оказалось бы совсем некстати этой осенью — одной из относительно спокойных в Петербурге.
Сбросив звонок, Саша сердито зашипел. Он беспомощно глядел на верещащих птенцов, не зная, что с ними можно сделать, чтобы они успокоились. Растерянно посмотрел на Анну, которая старательно заливала гнездо водой, умоляя магию изнанки, чтобы старый амулет не перегорел.
— Я читал, что жар-птицы часто ведут себя как кукушки, — сказал Саша. — Вероятно, их бросила мать… Вот все и случилось.
Анна хотела поблагодарить его за энциклопедическую справку, но подумала, что это будет незаслуженно едко. Саша тоже паниковал, а птенцы кричали, и у нее начинало сдавливать виски, хотя у вампиров никогда не болела голова.
К счастью, она услышала потрескивание портала. Благодаря звонку Саши инквизиторы смогли выцепить каких-то экспертов по магическим животным, поэтому Анна с облегчением отступила в сторону, когда ее оттеснили маги-зоологи, которые занялись этими несчастными потерянными птенцами. Конечно, те не были виноваты, их даже стоило пожалеть, но Анна почувствовала, что груз свалился с ее плеч.
Потом, возвратившись в офис, она пошла сдать ведьмочкам разряженный амулет, но, вернувшись, чтобы пройти в свой кабинет, неожиданно наткнулась на Сашу, который просто сидел на диванчике в коридоре. Он даже не успел умыться и выглядел растрепанным и немного подпаленным — им пришлось тушить тот огонь, принявшись вместе. Саша казался печальным и очень вымотанным, каким-то даже посеревшим, словно уставшим не только от службы, но и от самой жизни.
Слепой глаз с бельмом, выжженным магией, смотрел в никуда, но Анне приходилось видеть и более жуткие вещи. И самой быть одной из них… Так что она осторожно присела рядом на диван, специально со зрячей стороны — чтобы Саша ее заметил, потому как вампиры всегда были легче и бесшумнее людей. Он тотчас же посторонился, чтобы Анна разместилась удобнее.
— Вам никогда не бывает… странно и немного обидно, когда происходит что-то такое? — спросил Саша, устало покачав головой. — Какая-то мелочь, глупость. И мы должны с этим справляться. Конечно, я не хочу, чтобы случалось больше громких убийств или вроде того, — торопливо сказал он. — Но все равно я мечтал о делах, о которых рассказывали мне в детстве… в фильмах, в книгах — там всегда есть какой-то напряженный детектив! А после таких вот вызовов у меня есть какое-то подозрение, что мы тратим время зря.
Разочарование рано или поздно настигало многих, так что Анна его понимала. Люди были нетерпеливее, отчаяннее, потому что чувствовали, как мало у них времени — даже если после смерти их ждет второй шанс в Аду, они все равно ощущали, как молодость их проходит. Иногда — в совершенно бесполезных, казалось бы, занятиях.
— Ладно, есть и глупые дела, — согласилась Анна. — Но я радуюсь, когда ничего страшного не случается. Наверное, это то, ради чего я здесь…
— Служить, чтобы в конце у нас не осталось работы! — возмутился Саша.
Он сам еще был птенцом, как вдруг подумала Анна. Только год проработал в Инквизиции и толком ничего не видел, основываясь лишь на своих домыслах и на байках, которые травили старшие коллеги. Влад Войцек, хотя любил рассказывать какие-то грандиозные истории про сложные расследования, тоже потратил немало времени, успокаивая мелкую нечисть или даже снимая с деревьев котов-фамильяров. И у него тоже случались такие суетные и совершенно точно неудачные дни.
— Все будет хорошо, Саш, — обнадежила его Анна, слегка коснувшись плеча. — Я здесь служу много лет, но всегда выезжаю на такие незначительные дела. Потому что это важно, потому что кто-то должен таким заниматься. И мне приятно помогать тебе.
Обычно такие речи не особенно радовали новичков, которым поручали не слишком важные задания, однако Анна говорила это от чистого сердца. Она знала, что у Саши много если не какого-то… таланта, инквизиторского чутья, то упорства и трудолюбия — уж точно.
— И все-таки интересно, как эти птенцы туда попали? — вслух заметил Саша. — Этих птиц уже почти не осталось в дикой природе… И вряд ли жар-птица полетела бы в большой и страшный город. Странно все это.
— Я тут услышала, что один из контрабандистов сорвал важную сделку, — поделилась Анна сплетнями из ведьминского подвала. — Он торгует редкими магическими животными… И что-то мне подсказывает, что жар-птица могла сбежать от него. Ну как, уже больше похоже на работу для инквизитора? — предложила Анна.
И, несмотря на усталость, Саша радостно кивнул.
========== 29. жгут ==========
Анна сердито шикнула и отдернула руку. Ей пришлось натянуть рукав пальто, прежде чем снова отважиться на вылазку из укрытия, откуда они с ведьмой Лерой наблюдали за преступником. Напарница вежливо промолчала — или вовсе сделала вид, что не заметила, когда Анна мучительно скривилась и прихлопнула место ожога, уже налившееся краснотой.
За столько лет вампирской жизни стоило запомнить, чем чревато прикосновение кажущегося таким теплым и ласковым солнца, однако сейчас весь ум Анны занимала слежка, а не размышления о собственной безопасности. Ей иногда самой приходилось ловить за шиворот коллег, которые, увлекшись погоней, чуть не бросались под машины…
Ожог почти не болел — чтобы вампир ощутил настоящее мучение, нужно было что-то гораздо серьезнее, — однако Анна все равно чувствовала слабое жжение. Тонкая бледная кожа на тыльной стороне ладони уже начала восстанавливаться, но не так быстро, как обычно. Немного отстав, Анна пропустила Леру вперед, надвинула шляпу с широкими полями, чтобы лучи солнца не ужалили лицо.
Лера была одной из немногих ведьм, которые не довольствовались ролью криминалистов или штатных лекарей; она пошла в оперативники и пыталась колдовать худо-бедно боевые заклинания, на которые у ведьм не всегда хватало сил. Однако стихийные заклинания у нее получались весьма неплохо.
В этот раз они следили за оборотнем, которого подозревали в том, что он растерзал ночного прохожего. Правда, он оказался не более привычным волком, а большим котом, тигром или пантерой, и это осложнило поиски. К сожалению, оборотни, в отличие от вампиров, не проходили обязательную регистрацию — отпечатки зубов Анны были в базе, так что ее бы мгновенно нашли. Однако они со временем вычислили подозреваемого — и теперь нужно было понять, куда он направляется. Если убийство было спланированным, это важно…
Анна не знала, как именно она выглядит, однако надеялась, что не слишком подозрительно. В пасмурные дни она легко могла бы проследовать за подозреваемым, но, как назло, сегодня с утра вспыхнуло солнце, и тучи его так и не закрыли.
— Уходит! — прошипела Лера, ринувшись быстрее.
Не успела Анна ее остановить, ведьма ускорилась. А вот это было уже слишком заметно. Странно одетых личностей в Петербурге предостаточно, но этим коротким рывком Лера сразу выделилась из толпы. Мелькнувший на повороте оборотень воспользовался нелюдской скоростью и исчез. Теперь он уверен был, что за ним слежка.
Анна обреченно вздохнула. Вот поэтому она не любила работать с новичками… но, разумеется, она бы не сказала про это воодушевленно кинувшейся в погоню Лере. Анна побежала за ней — и быстрее нее, легко обогнала, врываясь во двор. Едва не столкнулась с каким-то прохожим, забавным мужичком в котелке, но успела увильнуть — его только обдало ветром и сорвало шляпу. Придерживая свою, Анна оглянулась…
Огромный белый барс прыгнул на нее, взмахнул когтями. Анна почти не удивилась — работа у нее была такая. Нечисть никогда не сбегала, давала бой. Надеялся ли он отбиться от преследователей или просто не успел броситься прочь, потратив время на то, чтобы обернуться?..