Мыкыч сдернул башлык, подошел к Мурзакану и вытянулся перед ним. Мурзакан протянул ему руку.
- Очень уж я хотел видеть тебя, и мы кстати встретились!
Вошла Ханифа. Приветствуя брата, она с гордостью показала на Мурзакана.
- Смотри-ка, брат, кто у нас в гостях!
Она подошла к Мурзакану, и приложилась губами к его плечу [26].
Мурзакан кивнул ей и важно спросил:
- Что слышно о Махмете?
- Что слышно! - скорбно ответила женщина. - Сослали его… Когда человек попадет в лютую собачью свору, что ему ждать хорошего?
Мурзакан хрипло вздохнул, полуприкрыв веками розоватые в жилках белки глаз:
- Такого ужасного времени еще не было. Что за судьба, что за мука постигла нас! Боже мой, ну для чего же переносить столько страданий такому чудесному человеку, как наш Махмет?
Некоторое время они сидели молча.
- Ты, кажется, сегодня немало поработала, Ханифа, - Мурзакан чуть поднял тяжелые веки. - Я проезжал мимо сельсовета и слышал: у вас там была перепалка, и довольно жестокая.
- Был разговор! - Ханифа пожала плечами. - Пусть не-к много останется души в теле, но, пока живу, не расти в нашем селе колхозу, да обойду я вокруг тебя, Мурзакан.
- Так и делай. Только это и будет достойной местью за Махмета. И ты это хорошо поняла! Молодчина!
Мыкыч взглянул на сестру и спросил, что же ей удалось сделать сегодня.
- Постарались сегодня наши женщины, - ответила Ханифа, - они и слова не дали сказать болтуну, приехавшему из уезда.
Мурзакан покачал головой и разгладил усы.
- Разве Ханифа женщина? Она - сокол, она лучшего из мужчин заменит!
- Убили бы говоруна, если бы он не прыгнул в окно и не удрал. - Ханифа рассмеялась.
- Думаю, что они теперь уже не скоро заговорят о колхозе в нашем селе, так их сегодня напугали женщины.
Мыкыч только языком прищелкнул:
- Вот это дело, сестра! Чего нам стесняться! Все равно, как ни верти, будет беда.
Мыкыч вздохнул и рассказал Мурзакану и сестре о том, чего ему уже удалось добиться. Мурзакан медленно поглаживал толстое колено.
- Та-ак!. Действуйте с умом. И ты молодчина, Мыкыч, и твоя сестра молодчина. Не выдавайте себя и работайте осторожно, но непрерывно старайтесь делать все через бедноту. Бедняк для нас теперь выгоден… Оба вы знаете, что на этих презренных нищих власти смотрят иначе, и если уж побирушки скажут, что не желают колхоза, то, может быть, колхоза и вовсе не будет. - Мурзакан серьезно взглянул на Мыкыча. - Тут особенно, друг мой, может помочь то, что я тебе уже однажды советовал, - ссылка на махаджиров.
- Я об этом несколько раз говорил! - торопливо воскликнул Мыкыч. - Я нашим дуракам сказал все то, что ты говорил о махаджирах, и еще кое-что остренькое прибавил от себя.
- Ага! А они что?
- Они, разумеется, верят. в
Припухшие щеки Мурзакана прыгали, он зычно хохотал.
- А я… А я, - торопливо вставила Ханифа, - больше всего напирала на неверие в бога, на черные двери ада.
- Да, да!
- Это пугает здешний народ. Разве может народ остаться без бога?
Мурзакан взмахнул руками.
- Это верно. Помни, Ханифа, на тебя я надеюсь не меньше, чем на мужчину!
Мурзакан одернул полы просторного архалука и, солидно откашливаясь, приподнялся, притворяясь, что собирается уйти. Брат и сестра уговаривали его, чтобы он остался ночевать, но Мурзакан сказал, что ему сегодня же надо побывать еще в одном месте. Они сами видят - время нынче военное, «хотя еще ружья не стреляют». Мыкыч с задором подхватил:
- Будет и это!
Все-таки Ханифа уговорила Мурзакана подождать. Она быстро расставила на столе блюда с холодною закуской, накормила и напоила гостей. Как только закончили есть и выпили по последнему стакану вина, Мурзакан, не задерживаясь, сел на лошадь и уехал.
Когда Мурзакан выехал за ворота и пустил лошадь иноходью, Мыкыч спросил у сестры:
- Ты зачем меня вызывала?
Сестра молча положила на стол письмо. Это было письмо Махмета. Мыкыч прочитал его, - Махмет болен.
- Беда, - произнес Мыкыч и угрюмо смолк.
Миха проснулся на открытой веранде, на своей широкой тахте. Солнечные весенние лучи приветливо щекотали лицо. Как жаль, что он проспал, - ему хотелось сегодня встать пораньше.
Он привстал, и маленькая птичка, сидевшая на перилах веранды, испуганно вспорхнула, прервав тихую песенку. Миха протянул руку к одежде и заметил, что его бешмет отсырел. Неужели ночью был дождь? Взглянув поверх деревьев, Миха увидел, что небо ясно-синее. Круглые серебристые капли росы, поблескивая, висели на кончиках посвежевших листьев и светлым бисером унизывали густую, сладко пахнущую траву.
26
Женщины в знак уважения к старику и к почетному лицу прикладывались губами к его плечу.