- Багри. - Юноша украдкой стянул кастет и вновь замер. Все оказалось намного сложнее, чем полагал юноша и теперь он истово молился про себя, чтобы выйти из этой истории сухим.
- Отведешь этого мальчишку к монаху Ибрагиму. Скажешь, пусть пока у него в подвале посидит. Проследишь, чтоб с кухни ему еду принесли. Об всем случившимся забудь. И щенкам своим накажи рта поганого не распускать. Не было ничего.
- И мальчишки?
- И его тоже не было. И еще. Что с ребенком случиться, лично найду и кинжал вставлю, куда сам знаешь, и проверну пару раз.
Напуганный старший ученик выполнил приказ старца в точности. Почти бегом он отвел Олега в нижние погреба хозяйственных галерей подземелья монастыря. Там, сдав мальчишку на руки иноку Ибрагиму, тут же бегом бросился назад в свою школу. Тот ни чем не высказал своего удивления. Словно ему каждый день присылали побитых и истощенных голодом мальчишек.
- Значит ты посиди пока тут. А я узнаю, что мне с тобой делать. - Изрек после раздумий Ибрагим и подвинул мальчику плошку с собственным обедом.
Олег даже не обратил внимания, что монах вышел. Он с упоением начал жевать гречневую кашу, которую ему подал это добродушный монах и про себя пытался с некой толикой фатализма понять - кто он есть. Сознание вернулось к нему ровно в тот момент, когда его толкнули в объятья этого грузного монаха, ничего толком не объяснив.
Контраст был разителен. Вот он стоит в коридоре, покрытый панелями из сверхпрочного нанопластика. Везде горят практически вечные газовые светильники и стоят грозные космические пехотинцы. Потом его ведут в некую медицинскую лабораторию, кладут в медицинскую капсулу, раз и вот вокруг полутьма, серые каменные стены и настоящие факелы, едва дающие свет. Это, не считая ноющего тела, холода и сбитых костяшек на руках.
Но проблема была намного серьезней. Выходило, что мальчик просто не помнил ничего, кроме последних трехчасовых воспоминаний, своего имени и дня рождения. Даже облик родителей не отложился в его памяти. Присутствовали правда еще обрывки каких-то знаний. Типа числа пи и строения молекулы. Но что это такое мальчик не понимал.
Попытки вспомнить рождали лишь бессвязные видения и боль. В памяти почему-то возникало единственное осознанное воспоминание. Огромная залитая ярчайшим белым светом комната и голос, проникающий в каждую частичку сознания: "Никому нельзя верить. Никому вообще".
Полутемная келья была отличным местом, чтобы все хорошо обдумать. Откуда-то Олег знал, что ему предстоит бесконечная борьба за свой кусок хлеба и глоток затхлой воды. И он, весь в синяках и ушибах, молча грыз черствый хлеб и ждал, что будет дальше.
- Поел? - Ибрагим явился точно в тот миг, когда Олег отскоблил плошку до блеска и запил все выданной кружкой травяного настоя.
Грубые руки монаха требовательно ощупали его худенькое, тщедушное тело и, втащив в коридор, повлекли за собой. Путь по длинному полутемному и сырому коридору подвала Олег запомнил плохо. Он помнил только, как глухо билось его сердце, и как от волнения дрожали руки.
Затем коридор сменила обширная зала, где редкие факелы сменились такими же примитивными светильниками, едва освещавшие стены. Каменные ступени были выщерблены от бесконечных хождений людей. Длинная лестница куда-то вверх была нескончаемой.
Позже, как-то совсем незаметно, стены из грубого серого камня, поросшие мхом, и местами сочившееся влагой, превратились в аккуратные кирпичики красного цвета.
Светильников становилось больше, и, наконец, Олег понял, что они пришли.
Мальчик очутился на небольшой арене, засыпанной обычной землей. Прямо напротив стоял почти такой же мальчик. Только на взгляд стороннего наблюдателя чуть шире в плечах и старше по возрасту.
Ибрагим просто указал на единственный выход из арены и для убедительности поднял один палец.
Все было ясно без слов. Злорадная улыбка и жесты были прекрасно поняты обоими детьми. Выйти отсюда будет суждено только одному...
Мальчики внимательно посмотрели друг на друга: ни тени сочувствия или сострадания. Ни сигнала, ни гонга им не потребовалось. Противник Олега, явно рассчитывая смять его своим натиском, кинулся вперед, угрожающе размахивая руками.
Олег не растерялся. По наитию, он шагнул в сторону, в тот самый момент, когда его соперник уже торжествующе наклонил свою голову, намереваясь просто врезаться в него и подмять под себя, пользуясь превосходством свей массы. Но ловкое движение ногой - "подножка", заставила забияку пропахать землю этой арены.
Теперь, наглотавшись пыли, противник Олега не спешил. Неторопливо, даже с некоторой опаской, он стал приближаться, сжав для верности свои кулаки.
И вновь Олег расчетливо дождался первого, пробного удара. Резко ухватив за локоть соперника, он дернул его на себя, добавляя ему скорости. Затем вновь подножка и взбешенный противник второй раз ощутил противный скрип песка на своих зубах.
- Убью! - Проорал упавший, бросаясь в новую атаку.
"Пора" - подумалось мальчишке. Олег тоже двумя рывками набрал скорость, и с силой врезался в своего врага. Следом, не дав тому опомниться, он обрушил град расчетливых ударов. Мальчик бил наотмашь, в живот, в голову, туда, куда мог дотянутся. Нисколько не заботясь, что ему достается не меньше. Это иступленная драка длилась мгновения. Противник Олега в какой-то миг чуть дрогнул и судьба поединка, зависшая в своей высшей стадии, оказалась предрешена. Удары Олега все набирали мощь, а удары соперника становились все слабее и слабее. Не выдержав боли, тот бросился бежать. Сил, чтобы кинуться вдогон у мальчика не осталось. Но этого уже не требовалось.
Свершилось главное, поле боя осталось за ним. Украдкой бросив взгляд на самый верх, мальчик заметил едва уловимое движение человека. За этой схваткой наблюдали. Сам Ибрагим невольно подтвердил подозрения Олега. Его стремительный взгляд наверх и едва заметный кивок - немой вопрос и подтверждение полученного приказа.
Затем монах без лишних слов взмахнул рукой призывая мальчика следовать за ним. Вот только теперь каждый шаг давался Олегу с большой болью. Но он только тверже ставил шаг, каменея внутри, пытаясь так обмануть боль. На его счастье этот переход оказался очень коротким. Коридор, что брал свое начало от арены, оборвался через сотню шагов, упершись в массивные стальные ворота, в которых виднелась калитка.
Ибрагим легонько стукнул по калитке, и она легко распахнулась.
Яркий свет на выходе, ослепил мальчика, заставив его резко зажмурится и смахнуть капельки слез, проступившее в уголках глаз. А Ибрагим все так же без слов просто толкнул мальчика в спину и Олег, споткнувшись об порог, полетел на землю, пребольно ударившись выставленными руками о каменную плиту пола.
Кто-то засмеялся, и что-то тихо сказал на мелодичном и непонятном языке.
- Встань. - Мягкий женский голос с легким акцентом заставил Олега подняться и превозмогая резь в глазах, от яркого солнца, раскрыть их. - Ты знаешь, как тебя зовут?
- Родители назвали меня Олегом.
- Хорошо. - Согласился мягкий женский голос. Резь от света понемногу проходила и мальчик смог, наконец, увидеть обладательницу голоса. Эта была пышная белокурая женщина в красивом оранжевом наряде. - Мы так и будем тебя звать - Олег. Отныне, ты личный слуга императора Ренара третьего. Тебе можно сказать повезло. Твой статус позволяет тебе считаться аристократом среди прочих слуг империи.