Катапульту успели спрятать за сарай, но Яшку мать все равно поймала, утащила в дом, и оттуда донеслись его завывания.
С тех пор грозная метательная машина стояла без дела. Голубятники узнали, у кого спрятана катапульта, и просили отдать обратно. Обещали, что ни один змей больше не тронут. Но хозяева «конвертов», даже те, кто слышал о катапульте лишь краем уха, отвечали коротко и одинаково:
— Шиш! Она и нам пригодится.
Зачем она может понадобиться, никто не знал.
Но вот пригодилась…
— Ну вас, — ноющим голосом сказал Воробей. — Опять увидит кто-нибудь. Не обрадуемся.
— Зарядим за сараем, — коротко ответил Генка. — Выкатим бегом. Раз — и обратно…
— Ага! Жить надоело? — упирался Яшка. — Заряженную выкатывать, да? Как сорвется да как даст…
— Сам выкачу, — сказал Генка и зашагал к Яшкиной калитке.
Его злая досада теперь получила новое и четкое направление — белый змей. Надо было его сбить: Генке казалось, что от этого станет легче.
— Могут подумать, что мы сбили его, потому что завидуем, — вдруг сказал Шурик, шагая за Генкой. — Лучше бы сначала поднять «Кондора».
— Сначала собьем, потом поднимем «Кондора», — сквозь зубы ответил Генка.
— Но это глупо, — сказал Шурик.
— Не всем быть умными…
Во дворе, за сараем, они разбросали лопухи и куски фанеры, которыми была укрыта катапульта. Генка ухватил конец шеста, отогнул назад и крючком прицепил его к дощатому хвосту. Потом начал вертеть маленькое колесо от детского велосипеда. Шест дрожал. Скрипучие веревки напрягали узлы. Пружины звенели и сжимались.
— Хватит! — жалобно попросил Яшка.
Он почти каждую секунду выглядывал из-за сарая: нет ли кого-нибудь во дворе. Остренький нос его даже вспотел от волнения.
Генка крутил.
— Хватит, — спокойно сказал Шурик.
Генка отпустил колесо.
— Ты бы, Шурка, приготовил нитку. И камень.
— Ну что ж…
Шурик ушел.
— Воробей, открой калитку, — велел Генка.
Яшка на цыпочках побежал к воротам. Генка сказал:
— Илька, в сторону! — и взялся за колесо.
Илька в сторону не пошел. Он взялся за другое колесо. Даже налег животом.
— Кому я говорю! — прикрикнул Генка.
— Ген, — тихо сказал Илька. — Если змея собъем, можно я его себе возьму? А то у всех есть, а у меня нет.
— Ладно, возьмешь. Отойди, а то сорвется…
— Я не боюсь.
Звякнула открытая калитка. Генка толкнул катапульту. Илька тоже толкнул, и она, гудя пружинами, покатила к воротам.
На улице между асфальтовым тротуаром и пыльными кустами желтой акации, которые тянулись вдоль дороги, была травянистая полоса. В одном месте она расширялась в полянку. Там Шурик уложил кругами нить. Вместо камня он привязал к ней мешочек с землей, сделанный из носового платка.
— В целях безопасности, — сказал он. — Вдруг трахнет по чьей-нибудь голове. Конечно, вероятность мала, но все-таки…
Другой конец нитки он прикрепил к акации.
— Ну-ка, пустите. Наведу.
Генка отошел. Тут он не спорил: Шурка лучше всех управлялся с этой штукой.
Яшка все оглядывался. Но улица была пуста.
Шурик, сощурившись, глянул на змея, чуть передвинул катапульту, шевельнул сверху толстый березовый брусок. Положил тугой узелок с землей
в поварешку на конце шеста.
Генка стоял, сжав губы, и ждал. Белый змей не двигался в опаленной солнцем высоте. Генка даже себе не хотел признаться, что «Кондор» на эту высоту не поднимется.
— Можно, — сказал Шурик.
— Долетит? — спросил Генка.
— Видимо, да.
— Скорее, — прошептал Яшка.
— Илька, дергай.
Дергать просто так было неинтересно. Илька набрал полную грудь воздуха, важно покачался на тонких ногах, оглядел всех по очереди и басом сказал:
— Огонь!
Удар был крепкий! Шест выбил поперечный брусок и трахнул концом по земле. Катапульта подпрыгнула и опрокинулась набок. Брусок, закувыркавшись, улетел на дорогу. Маленькое велосипедное колесо отскочило и, вихляя, катилось по траве.
Но выстрел получился. Нить стремительно вытягивалась в спираль, уходила вверх, вслед за тряпичным снарядом.
— Есть, — очень спокойно сказал Шурик.
Нить катапульты захлестнула нитку змея. «Конверт» качнулся, мотнул хвостом, дернулся, будто хотел сбросить аркан. Но не сбросил и начал медленно падать.