Когда она закончила свой рассказ, Ракуджин понимающе кивнул.
— Значит, ты тайка.
— Я? — Ёко широко раскрыла глаза. — Тайка?
— Когда происходит шоку, тут и там сталкиваются вместе. В результате, сюда попадает человек, а туда — ранка.
— Не понимаю.
— Если человек в Японии или Китае попадает в шоку, их заносит сюда. Таким же образом, ранка иногда бывает подхвачена стихией и перенесена в другой мир. Ранка это словно зародыш, и в другом мире она может попасть в женское чрево. Ребёнок, который родится в результате этого, будет называться тайка.
— И вы утверждаете, что я и есть такой ребёнок?
— Тайка это создание этого мира и то, как ты теперь выглядишь, и есть твоя настоящая форма, данная тебе Тэнтеем. — утвердительно кивнул Ракуджин.
— Да, но когда я была там…
— Если бы ты родилась такой, как выглядишь сейчас, это вызвало бы настоящую шумиху. Скорее всего, ты была похожа на своих родителей.
— Да. Говорят, я похожа на свою бабушку с папиной стороны.
— Это, образно говоря, всего лишь оболочка. Вторая кожа обрастает вокруг ребёнка в чреве так, чтобы родившись в другом мире они выглядели «нормальными». Мне доводилось слышать о тайка, таким образом изменивших внешность.
Ёко всё это время усиленно пыталась понять, о чём он ей толкует. Получалось, согласно его словам, что на самом деле живя в Японии, она всё это время была чужаком в чужой стране. И она приняла это безоговорочно. Какая-то часть её просто сразу же произнесла, — «Ну, разумеется».
Она не принадлежала к тому другому миру и именно поэтому никогда не чувствовала себя там как дома. Эта мысль была на удивление успокоительной. И, в то же время, ужасно грустной.
Ёко на какое-то мгновенье задумалась о своей судьбе и о своём месте в мире. Повернувшись к Ракуджину, она спросила:
— А вы тоже тайка, профессор?
Он отрицательно покачал головой и улыбнулся.
— Я обычный кайкъяку. Вырос в Шизуоке и учился в Токийском университете. Я попал сюда, когда мне было двадцать два года. Пытался выбраться из зала Ясуда, проползая под одной из парт, загораживающих вход, и вдруг очутился здесь, в этом мире.
— Ясуда…?
— Ты об этом слышала? Это было громкое событие в своё время. Сейчас, наверное, пылится где-нибудь на полках истории.
— Ну, то, что я об этом ничего не слышала…
— Я тоже. Это случилось в ночь на 17-го Января 1969 года. Что произошло потом, я не знаю.
— Всё это случилось ещё до моего рождения.
— Как пронеслись годы. Много же времени я тут пробыл. — Он слегка усмехнулся.
— Значит вы здесь с тех самых пор?
— Да. Я попал в Кей, а шесть лет назад перебрался из Кей в Эн. А что касается моего рода занятий, то я, можно сказать, преподаватель естественных наук. — Он улыбнулся и покачал головой. — Ладно, не важно. Так о чём ты хотела меня спросить?
— Мы ведь можем вернуться домой, верно? — сразу же напрямик спросила Ёко.
После некоторого замешательства Ракуджин ответил, слегка понизив голос.
— Ни один смертный не может пересечь Къйокай. Это путешествие только в один конец. Если попадёшь сюда, обратной дороги нет.
— Правда? — перевела дыхание Ёко, не ощутив такого удара, как ожидала.
— Прости, что не могу больше ничем тебе помочь.
— Нет-нет, всё в порядке. У меня, правда, есть ещё один вопрос. Но он несколько странный.
— Спрашивай.
— Я понимаю, о чём тут говорят.
Ракуджин озадаченно склонил голову на бок.
— Сперва я вообще не заметила никакой разницы. Я думала, здесь все говорят по-японски. Я не могла понять лишь какие-то отдельные странные слова и термины, а потом я повстречала в Ко одного старого кайкъяку и впервые поняла, что никто здесь не разговаривает на японском. Но у меня самой не было никаких проблем с общением, хоть я и говорю только по-японски. Что бы это могло значить?
Ракуджин вопросительно взглянул на Ракушуна, а когда тот подтвердил сказанное Ёко, на минутку задумался.
— Очевидно, ты не человек.
«Я так и знала», — подумала Ёко.
— Попав сюда, мне было очень тяжело поначалу, поскольку я ничего не понимал. Я решил было, что местный язык похож на Китайский, но те несколько слов, которые я знал из него, мне мало помогли. Многие годы я мог общаться лишь при помощи письма, используя в основном, классический Китайский. Но и этот способ был не слишком надёжен, что сделало мой первый год здесь особенно трудным. Это верно по отношению ко всем, кто попадает сюда, и тайка вовсе не исключение. Я провёл собственное исследование среди кайкъяку и у каждого их них были большие трудности с языком. Ты не обычная кайкъяку.