И тут, когда облако сражения на мгновение рассеялось, Саладин увидел, как золотоволосый юноша, в котором он узнал главного врага, направил своего коня прямо в гущу наступающих мусульман. За королем, следуя в самоубийственную атаку, неслись пять или шесть десятков облаченных в тяжелые латы рыцарей, которые выставили впереди себя массивные щиты.
Казалось, Ричард не испытывал ни капли страха, когда отражал атаку за атакой; его меч крошил всех, кто рискнул встать у него на пути. Решительная атака тамплиеров в самый центр наступающей армии Саладина тут же сбила с толку и вселила ужас в сердца солдат султана. Многие мусульмане стали спасаться бегством при виде приближающихся всадников, хотя со всех сторон имели огромное численное превосходство над рыцарями.
— Он — великий воин, — наконец признал Саладин, повернувшись к аль-Адилю, который восседал рядом с султаном на возвышении и следил за ходом сражения через подзорную трубу.
— Его смерть от наших рук будет воспета несколькими поколениями, — уверенно ответил его брат.
Саладин вздохнул, вновь чувствуя огромное бремя истории на своих плечах.
— Нет, брат мой. На войне не место песням.
Саладин встал и оседлал своего черного как смоль жеребца аль-Кудсию. Он понимал, что должен поскакать на поле боя, чтобы поднять дух своих солдат, вдохновить их на подвиги. Аль-Адиль тут же последовал за братом и, не говоря ни слова, оседлал собственного коня. По блеску в его глазах Саладин понял, что брату не терпится принять участие в сражении. Два сына Айюба поскакали по равнине, а за ними — сорок лучших воинов Саладина, которые не могли позволить своему султану ввязываться в бой одному.
Когда Саладин въехал в туман смерти, он стал искать глазами Ричарда Львиное Сердце, но ничего не смог разглядеть из-за царящего вокруг хаоса и сумятицы. И тут султан увидел рыцаря, который бросился прямо на него. Саладин выхватил ятаган, готовый дать отпор.
Это был сэр Уильям.
Саладин заколебался, но, заметив, что рыцарь не останавливается, понял: у него нет выбора. Мактуб.[71] Это было предрешено.
— Не жди пощады, султан! — предупредил Уильям, перекрикивая шум окружающего их безумия.
Саладин как раз вовремя поднял щит, чтобы отразить дробящий кости удар рыцарского копья. Одним быстрым движением султан развернулся и ударил по копью саблей. Дамасская сталь вошла в деревянное копье, словно нож в масло.
— Пощады не жди, сэр Уильям, — негромко произнес султан, когда рыцарь отбросил свое расщепленное копье и вытащил меч.
Эти двое поскакали друг на друга. Их мечи скрестились, посыпались искры. Саладин был уже не молод, но он ежедневно упражнялся со своей саблей с тех пор, как впервые узнал о новом крестовом походе. Он знал, что его возраст и опыт помогут ему на престоле, но на поле боя значение имеет лишь грубая сила.
Уильяма, похоже, удивила неистовая атака султана, но пока он давал отпор и парировал удары, Саладин видел, как рыцарь под шлемом усмехается, словно они оба школьники и это всего лишь игра. Он мягко улыбнулся в ответ, хотя и знал, что исход этого поединка будет безрадостен.
Удар за ударом друзья, которые были врагами, кружились и вновь атаковали. Саладин забыл о бушующем вокруг него сражении и сосредоточился на своем противнике. Казалось, они, сойдясь в странном танце, были одни в этой пустыне. Султан почувствовал, как успокаивается, — на него всегда накатывала безмятежность, когда он имел дело со смертью.
В следующее мгновение Саладин сделал выпад и отрубил Уильяму ладонь.
Рыцарь как будто больше удивился, чем испытал боль, глядя на бьющую фонтаном кровь из обрубка руки. Он поднял на султана глаза, и их взгляды встретились — на целую вечность. Не отрывая от Уильяма пристального взгляда, Саладин воткнул саблю в тяжелый нагрудник рыцаря, почувствовал, как она рвет кольчугу, разрывает плоть, кости и пронзает противника в самое сердце.
И тогда — невероятно! — Уильям улыбнулся с теплотой, граничащей с любовью.
— Что ж, до встречи за обедом в раю… — выдавил он, и глаза его начали закрываться.
Саладин почувствовал, как помимо воли его взор туманится.
— До встречи, друг мой.
Сэр Уильям Тюдор упал на гриву коня, мертвый.
Саладин протянул руку и взял лошадь за уздцы. Вокруг бушевало сражение, а Саладин вел коня Уильяма с телом поверженного противника назад, в лагерь мусульман.
Он услышал, как сзади к нему подскакал аль-Адиль. Когда брат султана увидел тело Уильяма, он снял шлем и приветствовал поверженного рыцаря.